— Артур ничего не сделал мне.

— Мне сказали, он бежал за тобой. Преследовал.

— Да, чтобы обувь отдать.

— Ты уверена, что между вами ничего? Я могу убрать его из спектакля.

— Вы же сами хотели, чтобы он участвовал! Говорили, как это важно!

— Да, для меня это важно, но не настолько, чтобы наплевать на твои чувства. Мой брат способен на все, чтобы добиться желанной цели. Может даже угрожать тебе, чтобы спектакль сорвать. Артур… слишком избалован. Любимчик деда. Матери… Он — самый обожаемый в нашем семействе, и это не могло не дать свои плоды, огрехи воспитания…

— Я справлюсь. Ничего он мне не сделает! Не боюсь, ни его, ни Соболеву.

— Никак тебя беспокоила? — нахмуривается Таисия. — Я могу поговорить с ней.

— Не нужно. Сама могу за себя постоять.

— Хорошо. — На лице учительницы появляется едва заметная улыбка, а морщинка на лбу разглаживается. — Но пообещай, если что-то, или кто-то побеспокоит тебя, ты мне скажешь?

— Обещаю.

Я и сама не могла понять, почему не воспользовалась шансом отвертеться от игры в спектакле с Бурмистровым. Могла сказать Таисии, что у нас с самого моего прихода конфликты. Могла соврать, что он по-прежнему обижает меня, или придумать, что пристает. И что с Иваном мне играть намного комфортнее. Но на меня, наоборот, нашло какое-то отрицание, я встала на защиту Принца! Рассказать об этом Лисе — засмеет. Еще и дразнить будет. Я и бежать хочу от Артура, и одновременно тоскую безумно, если долго не вижу его. Это очень странные, противоречивые ощущения, которыми я ни с кем не могу поделиться.

Как же нестерпимо трудно и в то же время одуряюще сладко стоять рядом с ним на сцене, произносить слова вечной любви!

— Когда рукою недостойной грубо

— Я осквернил святой алтарь — прости.

— Как два смиренных пилигрима, губы

— Лобзаньем смогут след греха смести.

Артур обращается ко мне, глядя прямо в глаза, да так проникновенно, у меня аж колени дрожат. До премьеры всего пара дней. Не высыпаюсь, не успеваю делать уроки, мандраж ужасный. Лиса, хоть ее роль и не главная, тоже переживает. Но хотя бы с Матвеем у нее наладилось. Он на репетиции иногда приходит, приносит цветы. Внимательно слежу за Матвеем и Артуром — даже не смотрят друг на друга, будто враги. Как же так, ведь Артур из-за него в гонках рисковал!

«Это тебя не касается, Мотылек, — говорит мне внутренний голос. — Не лезь не в свое дело».

Но ничего не могу поделать, мне интересно все, что связано с Бурмистровым.

На репетициях нас очень хвалят, буквально все, и учителя, ребята, задействованные в спектакле, а уж Таисия и вовсе в восторге. Говорят, мы красивая пара. Идеальная. Умиляются, глядя на нас, все это не может не льстить. Я приказываю себе не слушать подобные разговоры. Это опасно! Глупое сердечко возьмет и поверит, а потом будет больно. Очень больно…

Странно, но Ника в этот месяц так и не появилась в школе. Я думала, потеряв роль, она все равно будет присутствовать, пусть на костылях, сидеть в зрительном зале, наблюдая за своим парнем, чтобы лишнего себе не дай бог не позволил. С Мышью… Но он и не позволяет, Соболева может быть довольна. Впрочем, наверное, она осознает, что я — не конкурентка ей, ни в чем. Если ей и нужно беспокоиться, то скорее о Зайцевой, которая с Принцем в библиотеке сосалась, и теперь, когда Соболевой нет, ни на шаг от Артура не отходит, бегает по пятам как собачонка. Но уж никак не обо мне. Я никогда бы не стала так унижаться, неважно насколько мне нравился бы парень. Со стороны выглядело жалко и отвратительно. Но Зайцева все ж таки получала от Принца крохи внимания, и кажется, была ими довольна.

«Вот и не думай о его личной жизни, Мотылек, забудь, выкинь из головы! Принц всегда будет зажравшимся бабником, тебе точно не подходит. Да и не смотрит он в твою сторону»

По всей видимости, в ту первую репетицию, когда Артур преследовал меня, чтобы обувь вернуть, Таисия как следует поговорила с ним. С тех пор Принц мне не досаждал. Я снова стала для него невидимкой. Все, что мы говорили друг другу, лишь слова, написанные много лет назад Шекспиром. Только Ромео и Джульетта. Никакого Артура и Василины. Никогда. Ни капельки. Но все равно после каждой фразы Ромео, обращенной ко мне, Джульетте, мои щеки начинали пылать, ресницы подрагивать, а во рту пересыхало. Мы играли любовь, при том что между нами не было даже дружбы. Между нами лежала пропасть. Мой Ромео был огнем, огромным столпом живого, неистового огня. А я была маленьким мотыльком, вокруг порхающим. Любопытным, наивным до глупости. И конечно, в результате я не могла не подпалить себе крылья.

Хоть наша постановка была скорее классическим вариантом пьесы великого Шекспира, Таисия решила внести авангардную изюминку — к моему простому белому платью прицепили бутафорские крылья — находка База Лурмана, которую он использовал в фильме «Ромео + Джульетта» с Клэр Дейнс и Лео Ди Каприо.

— Тебе они очень идут, Василина, — восклицает Таисия. Мы стоим перед зеркалом, учительница обнимает меня за плечи, широко улыбаясь. — Артуру тоже очень идет его костюм, — вздох облегчения. — Надеюсь, все пройдет как по маслу. Я так волнуюсь! Родители только вернулись домой. Знаешь, вроде и живу давно отдельно, своей жизнью, и от мамы с папой не завишу, но до сих пор пытаюсь что-то доказать своей семье, переживаю… Классическая черта Бурмистровых. Ладно, прости, что загрузила тебя своими глупостями…

— Нисколько, — улыбаюсь в ответ. — Крылья не очень удобны, но мне они и правда идут. Мы будем стараться изо всех сил.

— Ты умница! С тобой рядом даже Артур спокойным стал! Забыл про свои гонки наконец-то.

— Мне кажется, он увлекся процессом.

— Что ж, может быть. Его воспитывали, приучая все делать на пределе возможностей. Хотя не скажу, чтобы мы добились в этом больших успехов… Артур никогда не отличался серьезностью. Он скорее отчаянный и неугомонный. Эти его постоянные проказы, беспечность. Девчонки, виснущие гроздьями. Толпа подражающих ему парней. Все это не на пользу. И дед вечно ругал родителей, что слишком мягки с ним. Дед, кстати, очень ждет премьеры. От тебя он в восторге и ждет на праздничный новогодний ужин.

— Меня? Ох, ну нет. Я не могу! Что мне делать в чужой семье на Новый год?

— Ну, до двенадцати ты домой успеешь, если там соберешься отмечать. Посидим немного за столом, пообщаемся… А если захочешь — у нас останешься. Меня ты знаешь, Артура тоже. С родителями сегодня познакомишься.

После разговора с Таисией стою в центре гримерки, до спектакля осталось меньше часа. Вокруг бушует торнадо — кого-то гримируют, кто-то еще не до конца одет, каждый кричит что-то свое, шум и гам, кажется, только одна я готова, а так как с крыльями на спине не очень-то удобно сидеть, приходится стоять, переминаясь с ноги на ногу. Чувствую, как кто-то тянет меня за крылья назад, оборачиваюсь, ну конечно же, Артур! Чертов Ромео, тоже наряжен как положено и невероятно хорош в своем костюме, глаз не отвести. Даже пышные бриджи и обтягивающие колготы, которые он поначалу категорически отказался надевать, его не портят. А шляпа с пером — удивительно идет, подчеркивая идеальные черты, делая его истинным Принцем.