Визард, странствующий лекарь, назвался выходцем пустынного народа, когда-то населявшего дальние южные земли. Луиза помнила день, когда впервые увидела старца так ясно, будто это было вчера. Седой и дряхлый, в длинной полотняной хламиде, с посохом и котомкой, в которой умещался весь его нехитрый скарб. Он уверял, что знает, как вылечить малышку.

– Нужна ядовитая вода проклятых пустынных колодцев.

Его слова прозвучали насмешкой. Долину проклятых пустынных колодцев иначе как «долиной смерти» никто не называл. Зыбучие пески, которыми было покрыто проклятое место, забрали не одну жизнь. Но дело даже не в этом. Те, кому всё же удавалось вернуться из долины живыми, уверяли, что в колодцах нет воды.

– С этой стороны воды в колодцах действительно нет, – принял возражения Визард. – Но зато она плещется с другой.

Эти слова наводили на мысль, что старец безумен. Но в его спокойных мудрых глазах Луиза не видела безумного блеска.

– Что значит «с другой»?

Визард взял с супругов де-Патрис обет никогда никому не рассказывать того, что они сейчас услышат от него. Потребовал поклясться собственной жизнью и жизнью друг друга, что ни один человек не узнает от них сокровенную тайну, которую он им доверит. И только когда услышал клятвенные слова королевской четы, произнёс:

– Колодцы соединяют два мира.

У Луизы похолодело внутри, когда до неё дошёл смысл слов старца. Выходит, там, с другой стороны колодцев, есть другой мир? Она не знала верить или нет. Раньше о таком она слышала только в легендах.

Амалия ещё испугаться не успела, когда поняла, кто это втянул её в одно из подвальных помещений – старшая дочь госпожи Жильберт, Сюзон.

– Отпустите! – высвободила Амалия руку. – Что вы себе позволяете?

– Тс-с, – Сюзон приложила палец к губам. Её грудь высоко вздымалась от тяжёлого дыхания.

Амалия не собиралась молчать. Она не видела ничего хорошего в ситуации.

– Что вам от меня нужно?! – развернулась к выходу, но Сюзон преградила дорогу.

Её обычно чопорное лицо на этот раз выражало какие-то совсем другие эмоции – как у человека решившегося на что-то отчаянное.

– Пустите, или я начну звать на помощь.

– Нет, не надо. Прошу, не кричи, – Сюзон коснулась дрожащей ладонью губ Амалии. – Я хотела поговорить.

Амалии совсем не хотелось разговаривать с одной из представительниц семейства Жильберт. У неё до сих пор было горько на душе от слов Шарлоты. Она отшатнулась от Сюзон и снова ринулась к двери.

– Амалия, – Сюзон взяла за руку, – умоляю, выслушай, – в светло-серых до прозрачности глазах блеснули слёзы.

Нотки боли и тоски в её голосе заставили Амалию остановиться. Уловив, что визави перестала вырываться, Сюзон заговорила горячо, сбивчиво, от волнения перескакивая с одной мысли на другую. У неё был вид доведённого до крайности человека, которому уже всё равно, что о нём подумают.

– Я ведь вижу, он тебе не нужен. Абсолютно безразличен, ведь так?

Амалия не сразу поняла, о чём речь, недоумённо пожимая плечами.

– Ты не сияла, когда он пригласил тебя на танец. У тебя не сбилось дыхание, когда он прижал тебя к себе. А я… я бы просто умерла от счастья в его объятиях, – Сюзон зажмурилась, будто представила себе это. – Я влюбилась давно, когда мне было 15. Он приехал в наш столичный пансион – вручить прилежным ученицам поощрительные королевские грамоты. Каждой воспитаннице он уделял всего пару секунд. Но мне хватило и этого короткого мгновения, чтобы заметить, какие необыкновенные у него глаза. Ты видела в них это спокойствие, эту гранитную уверенность, от которой бросает в дрожь?

Сюзон и в правду трясло. Она, похоже, не замечала, что судорожно вцепилась в руки Амалии, давая прочувствовать свой неконтролируемый трепет.

– Ты о Себастине?

Сказать по правде, Амалия даже вспомнить не смогла, какого цвета у него глаза. Серые?

– Нашу семью иногда приглашали на балы в королевский дворец. Я каждый раз с замиранием сердца ждала, надеялась, что он заметит меня, ангажирует на танец. Хотя бы просто подойдёт сказать пару слов. Но он не подходил. Я плакала ночами. А когда слёзы высыхали, представляла, что когда-нибудь это всё равно произойдёт.

Сюзон нервно вытерла, текущую по щеке слезу.

– Ты меня понимаешь? Ты любила по-настоящему? Знаешь это состояние, когда от одной мысли о его прикосновении бросает в жар? Когда он говорит и даже не к тебе обращается, а ты купаешься в этом голосе, словно в сладком тумане. Тебя когда-нибудь брала смертельная тоска оттого, что никогда не сможешь быть с ним? Что никогда не ощутишь его губы на своих губах? Что не тебя он поведёт к алтарю? Что не ты родишь ему детей?

Амалия молчала, сражённая глубиною выплёскивающихся из Сюзон эмоций.

– А знаешь, я смирилась, – каким-то бесцветным голосом продолжила она. – В какой-то момент смирилась. Осознала, что того, о чём мечтаю, не произойдёт никогда… А потом вдруг это приглашение на званый обед. Всего четыре девушки – и одна из них я. Что со мною было! Я нафантазировала себе столько всего. Я, глупая, решила, что на самом деле он давно меня заметил. Все эти годы тоже думал обо мне, как и я о нём. Я снова поверила в свою мечту. Так сильно поверила… а сегодня утром пришёл приказ... – голос Сюзон дрогнул. Она прикусила губу до крови, – …его приказ… что мы должны съехать из дворца…

Её плечи поникли.

– Это худший день в моей жизни, – сказала гробовым голосом. – Но я не могу вот так просто уйти. Оставить его… кому? Ты ведь не любишь его. Никто не любит. Жаклин и Аурелия хотят не его, они хотят стать первыми леди королевства. Славы, почёта, власти, богатства – чего угодно, только не его любви... – слова оборвались отчаянной нотой, – Амалия, помоги мне! – Сюзон снова вцепилась в руки, – помоги, слышишь! Помоги!!!

И столько было в её взгляде немой мольбы, что у Амалии самой слёзы просились из глаз. Надо находиться в полном отчаянии, чтобы вот так раскрыться практически незнакомому человеку.

– Но чем я могу помочь?

– Попроси Его Высочество разрешить мне остаться во дворце. Хотя бы до завтра.

– Разве он послушает меня?

Если бы Сюзон знала, что Амалию саму прогоняют из дворца. И хоть не Себастин, но ещё хуже – королева.

– Послушает. Он добр к тебе – это сразу заметно. Я всё продумала. Скажи ему, что мы готовим совместный номер для завтрашнего мероприятия, и без меня не сможешь выступить и ты.

– Для музыкального салона?

Завтра в рамках осеннего праздника должен был пройти увеселительный вечер. Девушки, у которых имеются музыкальные таланты, готовили выступления, чтобы усладить слух Его Высочества и других членов королевской семьи, а также светской публики.