Шонку за мясом! — велел я и пояснил, в ответ на растерянные взгляды парней. — Это свои идут. Айнур вернулся.

— С шаманом? — сразу спросил Игель.

— Наверное.

— То-ош! — хрипло заорал Йорд, направляясь к нам. Он явно хотел продублировать мой приказ.

— Да понял уже! — крикнул парень и побежал к юрте колдуна, будить младших.

Старших-то за водой не пошлёшь — сами пошлют в далёкий перуанский город. А воды нужно было много, как и мяса. Сейчас к нам нагрянут голодные и прожорливые собратья по оружию.

Я огляделся. В лагере после боя с ящером бардак был лютый. (Хотя… разве это был бой? Скорее, ящер нагуливал аппетит.) Но так или иначе — ветки нужно было собрать, а безголовое тело несчастного Касана завернуть с почестями в шкуру какого-нибудь приличного зверя (главное, не баранью) и ждать вердикта колдуна, что будем с ним делать.

Тело можно было похоронить, сжечь, повесить на дерево. Игель сказал, что всё это — подходящие похороны для воина. Но как поступать в данном конкретном случае он не знал.

Старшие парни, посовещавшись, отправили Нагая в юрту к стражникам: у них имелась неплохая шкура марала. А сами отправились рубить свежий лапник — мертвецу была нужна приличная его рангу подстилка, да и нам тоже.

В лагере стало тихо. Разведчики растворились в подлеске, а Чиен балагурил с Симаром.

По доносившимся репликам я понял, что воины Айнура тоже наблюдали битву волка и ящера в ночном небе. Они всю ночь спешили к нам на выручку. Симар — так и вообще бежал впереди всех.

Чиен тут же стал руками показывать ему, какой огромный ящер на нас напал. И как мы с ним лихо разделались. Симар аж стонал от досады.

Я не стал мешать фехтовальщику вешать лапшу на уши товарищу по оружию. Симару было полезно послушать чужое хвастовство. Он и сам в этом собаку съел.

А вот лапши бы я сейчас и сам навернул. С превеликим удовольствием. Но на завтрак будет мясо и немного ячменя. Зерно у нас и так было на исходе, Незур обещал докупить.

Я облизал губы. Лапши хотелось ужасно. Но где ж её взять?

Нагай притащил мне на освидетельствование шкуру: пойдёт или нет? Я кивнул. А что было делать? Если не та, пусть валят всё на меня, отобьюсь.

Из леса появилась первая группа воинов. Ярен, волчонок, что шпионил за нами и чуть всех не перетравил, увидел Лойчена и замахал ему радостно.

Старшие переглянулись и понеслись навстречу бегом. Они забыли зло. Тем более, отравить-то не удалось. Хотя, если б не Бурка…

Где он, мой дикий приятель? Что с ним? Куда увёл его призрачный горбатый волк?

И почему, если сам дух появился снова, он не привёл назад ни наших крылатых волков, ни моего друга? Будь с нами Бурка с его чутьём и умением драться, может, мы и не потеряли бы одного из младших мальчишек.

Да и Касана мне было жалко. Хоть воин оставался врагом под печатью подчинения, бился он смело. Это стражники перетрусили. Тем и убереглись.

Я вспомнил, что хотел послать Ярена, чтобы он ещё раз связался с людьми Маймана и Ичина. Нам нужны были крылатые волки для обучения. Да и — чего скрывать — для охраны лагеря тоже.

Касан-то погиб, а из стражников — охрана демонстративная. Разве что, на карауле постоять, пока нас будут резать.

— Ярен! — крикнул я. — Иди сюда! Багай, Лойчен — все идите!

Парни подошли, я изложил задачу, и они закивали. Связи с дежурными волками были более-менее налажены, нужно было только добраться до условленного места.

— Может, вечером? — спросил Ярен. — Я тоже хочу с вами позаниматься. Меч даже толком держать не умею, а надо бы. Можно мне, а?

Парень заглянул мне в глаза, и я кивнул. Пары одному из парней как раз не хватало. За эти дни мы потеряли троих.

Ярен обрадовался, начал рассказывать мне, что условленное место — не так уж и далеко. Если бегом вместо ужина — можно вернуться до темноты.

Юный волк так хотел научиться владеть мечом, что готов был лечь спать голодным.

Это было чертовски приятно. Если бы в моём мире подростки так хотели учиться, мы точно построили бы социализм или даже чего получше.

Симар, расстроенный тем, что ящера мы прогнали без него, улёгся у костра на спину и громко захрапел. «Ну — баба с возу, кобыле легче», — подумал я, помня про шумность, бестолковость и разрушительную инициативность этого матёрого воина.

Основные работы по лагерю были уже закончены, а основной отряд Айнура ещё не показался из леса, когда из юрты Шасти выбрался вчерашний дедок — бодрый и весёлый.

Он уже нацепил на спину свою огромную берестяную корзину. Наверное собрался домой.

Шасти вышла за ним следом. Стала говорить о чём-то, указывая рукой на тело Касана возле костра.

Я прислушался:

— Помоги, дедушка Тин? — просила она. — Ты же знаешь, как правильно их всех упокоить.

Подошёл к деду.

— А что, он и в самом деле знает похоронный обряд? — спросил я у Шасти.

— Получше многих! — отозвалась она.

— Но Айнур обещал привести шамана с горы Мерь, — напомнил я.

— О! — обрадовался дедок. — Шаман — хорошо! Пускай шаман работает, а я вам потом ещё ежевику принесу за ночлег и ужин! Уж больно душевно мы вчера посидели!

— Где? — удивился я.

— В моей юрте, — быстро ответила Шасти. — Дедушка Тин мне сказки рассказывал.

— Правильно говоришь, — обрадовался дедок. — Хо-ро-шие сказки! Такие хорошие!

Я посмотрел в сторону костра. Котёл уже висел над огнём, и Тош с Шонком закладывали туда баранину.

Толстяк громко сетовал:

— Надо вам уже самим охотиться! Запасы тают