могла только несмело мечтать о том, что когда-нибудь, возможно, я вылечусь. И тогда у меня все это будет. Свидания, прогулки под луной, признания и первые робкие поцелуи. Обязательно будет!

Потом. Не сейчас.

Молоденькая жена Жана тоже вряд ли могла похвастаться множеством ласки, что подарил ей муж.

Поцелуи его были деревянные, неживые, сухие. Все равно что щипать губы деревянными прищепками. Глупо и неприятно.

Такие поцелуи слишком быстро отбивают всякое желание целоваться.

А Господарь целовал не так. Он был ласков и страстен.

И я не могла остановиться, целовала и целовала его губы. Осмелела настолько, что обняла его за шею, запустила пальцы в его роскошные густые волосы.

И он запустил пальцы под мою косынку, в мои косы. Они чуть сжались на моем затылке, привлекая меня к Господарю. А я стонать и кричать хотела от сбывшегося желания.

Какое безумие.

Какое невероятное, волнующую, сладкое безумие!

Приникла к нему всем телом. Отдалась в его власть безумно, без оглядки.

Не могла расстаться с его медвяным поцелуями, даже когда все кончилось, и губы его сжались.

Я обнимала его, лежа на его груди, и он обнимал меня тоже.

«Итак, можно ли сказать, что первый мой поцелуй был отнюдь не робким?» — подвела итог я.

— Не соврала, травница, — произнес Господарь. — И верно, нравлюсь я тебе.

Не помню, как оказалась на ногах. Вскочила, как кошка, чуть ли не отфыркиваясь, отряхивая насквозь промокшую одежду.

— Я… — еле вымолвила, а щеки от стыда так и горят. — Почему ты решил, Господарь, что я лгу тебе? Ты подумал, что я…— тут от стыда я чуть чувств не лишилась. — Ты подумал, что я притворяюсь из-за того, что ты богат?! Из-за того, что ты Господарь? Ты думаешь, я собой вздумала торговать?! И оттого говорю тебе приятные слова лести?

Он смолчал. Из-за облака пара, застилающего его, я не рассмотрела выражение его лица.

Только глаза, серые глаза горели стылым огнем.

— А это не так? — уточнил он, наконец.

Я думала, сквозь землю провалюсь под этим внимательным взглядом!

Лицо так и горело от стыда. Но я взяла себя в руки и попыталась ответить как можно тверже:

— Ты сам, Господарь, только что сказал, что я не солгала тебе. Я и правда считаю тебя красивым мужчиной. Ты завораживаешь меня.

— Так отчего ушла? Иди сюда.

Он требовательно протянул руку ко мне, но я отступила на шаг дальше от него.

— Ты, великий Господарь, конечно, хозяин этих земель, — произнесла я. — И любой человек принадлежит тебе. И женщины тоже. И я. Но я тебе не нравлюсь. Ты мне пеняешь, что я не рассмотрела тебя, а называю красивым. А сам даже не глянул на меня ни разу пристально. В толпе не узнаешь. Так к чему это? Ты, конечно, можешь приказать мне. И я буду принадлежать тебе. Но зачем, если я тебе не люба?

— Никогда не брал женщин силой, — спокойно ответил Господарь, поднимаясь из ванны. — И этот раз исключением не будет.

Я отвела взгляд, чтоб не видеть его наготы. Протянула ему мягкую ткань, чтоб он мог обтереться.

— Иди, — кратко велел он, оборачивая бедра, чтоб не смущать меня. — И не бойся меня. Не обижу. Просто немного женского тепла хотелось. Отвык я.

Он шагнул, прошел мимо меня. И, как мне показалось, нарочно задел плечом и на миг задержался, глянул на меня сверху вниз.

Но я ему взглядом не ответила.

Господарь прошел в комнату, которую я ему отвела. Расторопный Рей тотчас внес туда ужин, и вино, и полотенца, чтоб Господарь мог руки после еды.

А я так и стояла, оглушенная своей дерзостью. Предложением Господаря и своим смелым отказом.

— Сестрица, сестрица! — подбежавшая Лиззи затормошила меня. — Что с тобой, сестрица?! Господарь обидел тебя?!

Я провела ладонью по лицу, стирая странное оцепенение.

— Нет, Лиззи, — ответила я медленно. — Господарь не обидел меня. Слова бранного не сказал.

— Так что ж ты грустная такая?

— Задумалась, — ответила я.

А сама вдруг подумала… И мысль эта меня прожгла горечью сожаления, падающей звездой, до самого сердца: «Уж лучше б обидел!»

Глава 12. Новый год

Ночь я почти не спала. Проваливалась в тяжелую дрему и вскакивала при малейшем шорохе.

Мне казалось, что Господарь зовет меня.

Но не позвал.

Прислуживал ему Рей. Я слышала, как он носил Господарю еду и питье. Затем они долго говорили. Господарь был спокоен, его голос звучал негромко. Рей же напротив, отвечал порывисто, торопливо, волнуясь.

О чем они могли говорить? Наверное, об упыре. Все-таки, господарская это забота, изловить опасного врага.

Под утро, во сне, мне показалось, что Господарь вышел и подозвал Мрака.

Он что-то и псу велел, коротко и властно.

А затем ушел, никого не тревожа и не будя.

Уставшая, крепко уснувшая, я подумала, что это сон.

Но поутру, спустившись вниз, я увидела, что гостя нашего и след простыл.

Господарь только на прощание поставил нам ель, как раз на том месте, где я и хотела. Крепкими мужскими руками чуть отесал ее ствол и надежно воткнул в кадушку, набитую мелкими мокрыми опилками. Сама я провозилась бы долго…

Рэй сгребал щепки и стружки, оставшиеся после установки ели.

Я обошла ее молча кругом, вдыхая хвойный запах.

— Господарь пожелал нам богатого Нового года! — затараторил Рей. Он оставил свою метелку, из кармана вытянул кошель с деньгами и протянул мне. Глаза его сияли.

— Он говорил с тобой? — спросила я, принимая деньги. Кошель был увесистый, тяжелый, плотно набитый. Да, щедр господарь… и лечение, видимо, помогало, коль он остался доволен результатом.

— Да! Расспрашивал, где на меня напал упырь! Будут теперь искать эту зверюгу с собаками! Не бойся, сестрица! Изловят его теперь!

Я вздохнула, прогоняя тяжелые мысли. Что ж, надо выбросить из головы все мысли о Господаре и жить дальше. Надо вообще понять, что дальше делать. Как мне теперь с двумя-то ребятишками выживать?

«Наверное, надо подумать о том, чтоб свое дело открыть. Аптеку устроить, — подумала я. — Вот о чем с Господарем надо было говорить! А не на красоту его пялиться! Ну, теперь-то что жалеть… Теперь Новый год встретить бы, праздники прожить. А после них уж заняться делами!»

Сверху по лестнице с радостным визгом скатилась Лиззи. Глаза ее