– Но как? – чуть не плача спросила Агата. – Я и так уже ничего не ем…

– Ты в горном университете или где? – усмехнулся Бес.

Да, такое простое решение нам самим не пришло бы в голову. Магическая сила источника! И парочка студентов в придачу.

Выяснилось, что Инвар запретил проводить операцию по удалению лишней жировой ткани на кафедре целительства, если Агата вдруг туда обратится. Но запретил преподавателям, а Бес легко уговорил на авантюру студентов-старшекурсников. Благо драконы, следовательно, аспиранты – квалификация позволяет. Агата ничем не рисковала. Да я не видела еще ни одного дракона, который добровольно решил бы сделать что-то во вред!

Короче, операцию по удалению жира и клеточной перестройке организма провели тайком – быстро и успешно. Агата преобразилась – посвежела, стала увереннее, веселее. А нам с Маризой пришлось делиться с ней гардеробом, потому что из своих вещей она теперь попросту выскальзывала.

Инвар, узнав об операции, рвал и метал. Бес ходил гордый и довольный, хоть и огреб по самые уши. Еще бы! Ему чуть ли не впервые удалось оставить начальника с носом. Впрочем, Бес оказался прав – нашу проблему это не решило.

– М-да-а-а… – протянул Ларс после первой же пробежки Агаты, нарочито тяжело вздыхая, – оказывается, тощая корова – еще не газель.

Наша «еще не газель» старалась изо всех сил, но к концу месяца, отпущенного Инваром на то, чтобы уложиться в норматив, все еще не успевала за нами. Так и вышли на контрольную пробежку – без особой надежды и гадая, какое наказание за провал назначит Инвар.

Во время кросса ребят осенило. Инвар не бегал с нами – стоял на бережку. А тропинка то петляла в зарослях огненно-рыжих кустов, то ныряла в глубь леса. Лицезреть нас Инвар мог только на коротком отрезке, когда мы пробегали мимо него. Ларс и Камиль этим и воспользовались.

Агата довольно резво пробежала с нами пару кругов, а как только начала выдыхаться, ребята подхватили ее под руки и… понесли, держа между собой. И так большую часть круга! Мы с Маризой только завистливо вздыхали – нас-то никто на руках не нес. Перед видимым отрезком тропы Агату ставили на ножки, и она вполне самостоятельно трусила рядом, пыхтя от усердия. Так и выкрутились, уложившись в отведенное время.

То есть мы думали, что выкрутились.

– Принимаю кросс только за находчивость, – объявил нам Инвар. – Но в следующий раз всем придется бежать самостоятельно… или придумывать новый трюк.

Да, если бы не Бес, ребята ни за что Агату до финиша не дотащили бы.

Бес… Бес охотно принимал участие в моих делах, но от своих держал на расстоянии. Мог пропасть на весь выходной, как сегодня, – один или с Лином. Мог задумчиво молчать, даже когда находился рядом со мной. Мог смотреть так, как будто пытался запомнить каждую черточку моего лица, а потом вдруг срывался и исчезал, ничего толком не объяснив.

Я переживала, пыталась найти причину такому поведению. У него проблемы? Лин, Таша и Роберт уверяли, что нет. В его чувствах ко мне сомневаться не приходилось – эмпата не обманешь. И все же… Все же что-то было не так. Не так, как хотелось бы. Не так, как я ожидала.

– Родная, ты дома?

Я вздрогнула, услышав знакомый голос. Бес пришел через портал, прямо в гостиную, в мокрых сапогах и засыпанный снегом.

– Что случилось?! – Я выпрыгнула из кресла, чуть не уронив Тишку на пол.

– Ничего… Почти ничего… Нет, ты нужна, срочно. Решать тебе… но это в Ривеннель… Без тебя я не уверен… – Бес тяжело дышал, как будто от быстрого бега.

Сбивчивая речь напугала меня еще сильнее.

– Бес! Немедленно говори, что случилось! – воскликнула я, пытаясь взять себя в руки.

– Я нашел… Яна… – выдохнул он. – Кажется, нашел.

Дженни ожидаемо перепугалась – в лице ни кровинки. У меня просто не было времени подготовить ее, объяснить… Ладно, потом буду каяться. Сейчас точно некогда. Отдышаться бы и возвращаться, да побыстрее.

– Как… Яна? – пролепетала Дженни. – Он потерялся?!

Меня захлестнуло ее отчаяние. Нет, закрываться нельзя, не теперь. Она подумает, что я скрываю правду.

– Родная, пожалуйста, решать нужно немедленно. Клянусь, я все объясню позже. Я никогда не видел Яна, и только ты можешь сказать, он это или нет. Ривеннель.

Я старался говорить ровно и спокойно. Пытался эмоционально убедить Дженни, что все под контролем и волноваться не стоит. Она бледнела на глазах, и мне даже показалось, еще чуть-чуть – и потеряет сознание.

Но Дженни судорожно перевела дыхание и ответила:

– Я готова.

Поразился произошедшей в ней перемене. Передо мной стояла уже не растерянная и испуганная девочка, а решительная и собранная женщина.

– Одевайся. Я пока воды глотну.

Быстро пошел на кухню и схватил кружку. Пил огромными глотками, давясь и спеша. Только бы успеть! Я так долго искал этот след.

– Уи-и! – Тишка, появившийся прямо на столе, негодующе заверещал.

Хвост трубой, мордочка сморщена – злится.

– Не сейчас, – коротко сказал я, шагнув к порогу.

Домовой царапнул лапой столешницу, шерсть на загривке встала дыбом.

– Знаю, – ответил я, уходя. – Но ребенок важнее правил.

В прихожей стало тесно. Дженни уже застегивала куртку, но тут же толпились ее однокурсники – только что с мороза, раскрасневшиеся, возбужденные, запорошенные снегом.

– Куда это ты? – спрашивал у Дженни Камиль.

– Какой ребенок? – нахмурилась Мариза, услышав мои последние слова.

– В Ривеннель, – ответила Дженни. – Бес, идем?

Я проигнорировал вопрос Маризы. Объясняться будем потом.

– С ума сошла? – встрепенулся Ларс. – Не смей!

Он перегородил дорогу Дженни, когда она попыталась подойти ко мне.

– Ларс, я уйду, меня никто не остановит. – Дженни говорила вроде бы спокойно, но от нее словно молнии летели. – Речь о моем сыне. С дороги!

Только драки не хватает! Если они вчетвером навалятся, еще и отбиваться придется. Но Ларс отступил, молча, одарив меня многообещающим взглядом.

– Рейо побери, что происходит? – воскликнул Камиль.

Крепко обняв Дженни, я переместился с ней в Ривеннель.

Навряд ли она когда-нибудь бывала в этой части города. Трущобы. Квартал бедноты. Маленькие домишки, налепленные друг на друга. Зимой грязь и убогость жилищ прятал снег. Правда, характерный запах все равно не позволял забыть, где мы находимся. И никакого уличного освещения. Разве что пара фонарей – на крыльце, в самом конце улицы, да у входа в харчевню, куда зашла женщина, за которой я следил от самой базарной площади.