Слава обозлился еще сильнее. Он никому веры своей не навязывал, сказал о ней скромно, ни к кому с расспросами лезть не пытался… Но почему-то опять — откровенная издевка.

— Нет, я лично, — подал вновь голос блондинистый Гена в очках, словно поняв немой Славкин вопрос, — православие не хочу поддерживать. Пока, во всяком случае. Я был на сайте Андрея Кураева, чтобы разобраться в православии.

Довольно умилительная форма заявления: человек в двадцать с лишним лет вдруг впервые решил выяснить для себя, что это такое — православие. И не при совке, а сейчас, когда все церкви открыты и пасхальную службу транслируют по госканалам!.. Для знакомства зашел… Даже не в церковь, а на сайт Кураева. И что же? Побродил по сайту в течение нескольких часов — и уже знает, что такое православие?! Ну, орел просто… И того круче: с высоты своего величия, за часок-другой ознакомившись с верой, которая существовала на его собственной земле тысячи лет, вынес ей бескомпромиссный вердикт. В этот же день. Тэк-с… Какой же и почему?

— Православные однозначно против алхимии и астрологии! — заявил Гена-блондин.

— Да, верно. Но Кураев вполне современный человек, понимающий все тенденции и науки, и современной жизни.

— Не знаю, может быть, — хмуро пробубнил Гена, — но он тоже против алхимии и астрологии! А я не согласен. Потому что алхимики и астрологи шли дорогой знания, а кто запрещает искать знания, того я не понимаю.

— Но ты ведь сам человек науки и должен знать: алхимия и астрология — не науки по своей сути. Для любого нормального ученого методы алхимиков и астрологов — не научные методы.

— А я не хочу так строго все делить! — отрезал блондин. — Допустим, ты прав. Но все равно они хотели что-то узнать, не важно, каким способом. Так зачем же их запрещать? Кстати, католики меня тут отталкивают даже больше, чем православные. Православные хоть костры не жгли, а католики вообще сжигали алхимиков и астрологов.

— А как ты к протестантам относишься?

— Да к ним совсем плохо! Еще хуже, чем к католикам. Общался с ними и вижу: они не Бога любят, а деньги. Вот и весь сказ.

Тэк-с, подумал Слава. А вот тут Гена, пожалуй, молодец! Сам многое увидел. Так что обижаться больше на него не стоит. А остальное — ладно, спишем на юношеский максимализм. Славка и сам, помнится, когда-то также глобально судил и о вере, и о церкви… Это потом многое понял и остыл, с возрастом. Так что усё в порядке.

— А по поводу алхимиков, — продолжал блондин по-прежнему резко, — они попросту делали дело. Любая деятельность — мое мнение — всегда положительна! Не бывает деятельности во зло.

— Ну-у! — встрял в разговор Иван. — Вот интересное заявление! А фашизм, например? Тоже была своеобразная деятельность…

— Да! — не тушуясь ни на секунду, ответил Гена. — И фашизм тоже имел положительное значение.

Оба брата обалдели. Что он, этот малый, эпатирует так нелепо?! Саня и Рита тоже удивились.

— Да, положительное значение! Потому что не будь его — не было бы победы над ним, и не поняли бы люди, какое зло бывает и как от него защищаться!

— Тэк-с… — выдохнул Слава, — тут ты в чем-то прав, но уж слишком вольно все в одно смешал, в одну кучу.

Вновь тихонько и осторожно подкатил Ванька:

— Зачем ты так много свечек поставил? Куда это?

Надо же, наблюдал за братом внимательно…

— Так у нас ведь большое семейство. Еще тетка и дядька. Семья отца, и отчима, и Вадима тоже…

Стало ясно: брат никогда в жизни свечу не ставил и вообще не знал, для чего она и что символизирует. Хотя уж свечки эти втыкали за всю семью даже при совке практически неверующие люди. Опять же — странно, господа… Но эта компания — технари. А технари, как и врачи, говорят, чаще склонны к атеизму. Хотя утверждение спорное…

— Если я когда-нибудь окрещусь, то только в протестанты, — неожиданно заявил Иван.

Слава вытаращил глаза.

— Опять ваньку валяешь?

— Объясняю! Однажды мы с ребятами задумали совершить самодеятельную экскурсию по церквам разных конфессий. Пришли в православную, говорим женщине в иконной лавке: «Мы хотим посмотреть храм, покажите нам его, пожалуйста, и расскажите о нем». А она нам в ответ: «Батюшка сейчас занят, он не может показывать, я тоже на работе. И если вы хотели посмотреть наш храм и поговорить о нем, так, извините, договориться надо было заранее с тем же батюшкой». Пошли мы к католикам. А там говорят примерно то же самое: во-первых, тут не музей, а церковь, сюда не смотреть приходят, а молиться. А во-вторых, если уж на то пошло, то надо было договориться заранее. Пришли к протестантам в кирху. И к нам вышел улыбчивый пастор, охотно нас повел и все нам рассказал и показал. Вот поэтому я креститься буду только в протестантизм!

Славка хмыкнул и промолчал. Усё в порядке, господа… Поза и вызов молодости…

Вечером забежала Светлана. Села возле окна и тоже, как Марина, уставилась на звезды.

— А ведь если разумных существ на других планетах нет, то тогда бедный Джордано Бруно пострадал напрасно, — медленно заговорила Марина, кутаясь в шаль. — Сгорел, бедолага, за пустоту! И стоило ли?… Большинство астрономов в инопланетян не верят.

— Да вы что?! — искренне удивилась Света.

Она считала, что наоборот — современная наука вполне допускает их существование. Марина покачала головой:

— Люди видят НЛО просто потому, что хотят их видеть. Как вот раньше нередко замечали Бабу-ягу верхом на метле, соответственно своему уровню и представлениям, так и теперь — различают в небесах НЛО, исходя из своей книжной и другой, именно современной виртуальной реальности. Один видный ученый во всеуслышание заявил на Международной конференции советских астрономов, посвященной теме внеземного разума, примерно следующее: «Дорогие товарищи советские ученые! Если хотите — можете меня сжечь как еретика! Но, однако, я выскажу свое глубокое убеждение: мы во Вселенной одиноки!»

Светлана задумчиво глядела в звездное небо — такое безмятежно-высокое и заманчивое своей неизведанностью. Людей всегда привлекают загадки.

— А еще я недавно читала интервью со Станиславом Лемом, — продолжала Марина. — Его спросили, почему он печатается в журналах, издаваемых под эгидой Польской католической церкви. Значит, он человек верующий? Он ответил, что скорее нет, чем да. А публикуется в таких журналах исключительно потому, что выбрал их раньше среди других, типа «Социалистической Польши».

Светлана засмеялась:

— Да вы что?! Интересно… А дальше он о чем говорил?

— Дальше его спросили, верит ли он в социализм. Ответил, что нет. Что думает по поводу капитализма? Признался, что тоже ничего хорошего. Достаточно посмотреть вокруг. А потом ему задали такой вопрос: вот вы, всю жизнь писавший фантастику… как вам кажется сейчас: есть инопланетяне?