Матрос, пробежавший мимо, не успел добежать до лестницы. Внизу, в районе котельных, что-то взорвалось. Свет мигнул и стал гаснуть.

Агата шла на самый нос корабля, на ходу забирая жизни. Вопли пассажиров, плеск морских гадов, шёпот волн… Нет. Вдовий шёпот.

«Она ещё не знает. Ещё не понимает».

Будто гигантские когти чиркнули по левому борту. Свет погас вконец, палуба зашаталась, и нос начал клониться вперёд. Крики, крики кругом…

Агата встала, широко раскинув руки.

«Вдова не сдюжит, если ты разом заберёшь множество жизней. А ещё лучше – все жизни на корабле!»

Она заберёт множество, но не всех. Она попробует, ведь Энни сказала…

Незримые жизни втягивались в Агату. Люди падали: в коридорах, каютах, на палубе. И, когда пепельные знаки достигли сердца, девушка открыла глаза.

Вдова-из-Бездны, сияя зелёным, поднялась из моря. Гигантская. Ужасная.

Вот увидела трупы. Увидела Агату.

– Что ты натворила?! – прогремела Вдова, занося щупальце.

Растянув губы в нехорошей улыбке, Агата воздела руки над головой.

Взрыв. Красное сияние из ладоней. И…

Щупальце, тяжёлое щупальце, что летит прямо на неё.

Агата отскочила, не успев атаковать. Упала, но тут же поднялась, не заметив, что потеряла траурную брошь.

Палуба затрещала, и крики людей перешли в визг.

«Убивай!»

Сияние вспыхнуло до ослепительной белизны – и обернулось огненной молнией. Вырвавшись из рук, она копьём пронзила плечо Вдовы, и та взревела от боли.

Агата засмеялась. Причинять боль было славно. Отчего она не делала так раньше?

«Убивай!» – новое, настойчивое в голове. Звуки разрушений и людские вопли странно отдалились, будто бы она оказалась под водой. Там, где сейчас, выпустив присоски и шипы, лязгая челюстями, ждало поживы страшное морское войско. Но сначала…

Она видела соперницу, которую корёжило от раны. Ту, кто намерился стать сильнее всех. И знала, как ей помешать.

«Забирать жизни. Это легко», – оскалилась Агата.

И в миг, когда Вдова бросилась вперёд всей тушей, убила ещё пятьсот людей, обращаясь в сгусток багрового пламени.

«Убивай!»

Щупальце проломило палубу с края, но Вдова не успела. Огненный смерч, что вырвался из поднятых рук Агаты, ударил её прямо в живот и, прошив насквозь, улетел в Бездну. Ужасное чрево лопнуло, разбросав миллионы пылающих, вопящих тварей – но это было ничто по сравнению с тем криком, что исторгла из себя их мать.

Воздух заполнил нечеловеческий вой. Умирая в воде, создания Бездны корчились в агонии, корабль кренился, разрушаясь, но на лице девушки, что сбросила пламя, так и сверкала безумная улыбка. Кожа губ лопнула, глаза сияли, пепельная вязь налилась чернильно-чёрным, как вдруг…

– Агата!

Кто-то зовёт кого-то по имени. Кто-то…

– М'ойле Агата!

Бегущий кудрявый парень. Смутно знакомый и ещё живой.

Рука знакомо зачесалась, а слух обострился. Где-то далеко ещё кричали люди, полные страха и сил.

Нет. Это она полна силы.

И она хочет больше!

– М'ойле, мы тонем! Шлюпка! Чудови…

Парень задохнулся, не договорив, и рухнул на доски. Манящее, изумрудное сияние, аура его жизни стала гаснуть на глазах.

– М'ойле…

Девушка-монстр склонилась над ним, не переставая улыбаться.

Медленно. Можно растянуть удовольствие. Потихоньку-понемножку…

– Аг-га…

Что-то блеснуло на досках. Что-то, что отцепилось при падении. Рука умирающего парня, метнувшись в сторону, инстинктивно сжала найденный предмет. Что-то чёрное и на нём…

«Пушинка».

Взгляд вдруг остекленел.

«Всё будет хорошо, Пушинка».

Корабль тонул. Кто-то рыдал навзрыд. Почти как кто-то, когда…

«Знавал вашего брата. Вы очень похожи на него».

Хрипы. Хрипы удавленника в петле. Багровая кожа.

«Этот лайнер прекрасен».

Улыбка. Удивительная, славная улыбка на некрасивом загорелом лице.

«…Но вы прекрасней его».

Серые глаза вдруг расширились.

Прядь волос. Мэттью. Брат. Венсан Ларозьер.

Агата.

«Меня зовут Агата… Блэквуд».

Аура Венсана угасала, лайнер, наполняясь водой, шёл ко дну. Ещё живые кричали. Бегал персонал, освобождённый от чужого влияния.

«Зло меньшее победить большим».

«Я не хочу быть монстром».

«Я не хочу быть монстром!»

«Я хочу спасать!»

Руку с вязью тёмных магов пронзила адская боль. Тьма не хотела, чтобы её отвергали. Она хотела жизней.

«Нет!»

Из последних сил Агата выдернула кинжал и направила себе в грудь. Тёмное кружево на руке обратилось в резаные, обильно кровоточащие раны.

– Н-нет… Не-е-ет! – прорычал Венсан, титаническим усилием бросаясь на неё.

Кинжал, выбитый из рук, улетел в пролом. Он не успел пронзить её как следует: Венсан упал вместе с окровавленной Агатой, но мгновение спустя она уже встала на дрожащие ноги, слепо оглянулась…

И, качаясь, пошла к проломленному борту.

Внизу, визжа, как черти в преисподней, умирали гадкие твари, готовые принять её в свои лапы, пасти и щупальца.

«Зло должно быть наказано. Я – это зло…»

– Агата!

Она уже не слышала, что кричали ей вслед. Летя вниз, в бурлящую воду, она уже ничего не чувствовала. Не знала, что кто-то прыгнул за ней.

Удар, всплеск. Во рту стало солоно, на левой ладони сомкнулись чьи-то ещё сильные челюсти, тело дёрнуло в сторону и вниз.

И Агата пошла ко дну.

Глубже. Глубже. Пока не…

***

…Умерла. Она ведь умерла, да?

Потому что она не может видеть неба. Эти белые, как сливки, облака. Левая рука странно болит, но это ерунда, потому что…

– Ох и напугали вы меня, м'ойле Агата.

«Венсан?..»

– Ну и ночка, я вам скажу.

«Венсан!..»

Задохнувшись, Агата резко села и обнаружила себя в шлюпке. Чуть подальше, отложив на время вёсла, ей солнечно улыбался потрёпанный Венсан. Венсан, на лице которого подсохла кровь, а правая нога…

– Нет! – всхлипнула Агата. Вскинула руки ко рту – и лишь тогда увидела, что случилось.