— Сможет.

Неверящий оппонент крякнул, но всё же решился спросить.

— И почему, разрешите узнать, вы в этом так уверены?

— Коммерческая тайна.

— Какая, к чёртовой бабушке, тайна?..

— Вот поднимемся — и узнаете.

— Пешком подниматься придётся…

— Не придётся!

Автобус всё же преодолел это препятствие и, проехав пять метров по ровной дороге, присел, остановился и открыл двери. В салон с улицы вошли ещё два человека.

— Ну вот, я же говорил, что заедет.

— Но это не честно!

— Почему?

— Вы же сказали, что рассчитали всё в лаборатории!..

— Да, рассчитали и результаты показали, что с ещё двумя людьми на борту машина в гору не поднимется. И мы применили радикальные методы в решении этого вопроса, — говорящий мужичок довольно улыбнулся и потёр рукой об руку.

— В этом я с вами согласен. Наши результаты показали то же самое, поэтому…

В салон вслед за первой парой ученых поднялась ещё одна пара. Все сидящие внутри пазика, включая водителя, дружно рассмеялись.

И вот автобус въехал на территорию, огороженную забором с колючей проволокой по верху.

— Навевает воспоминания, да, Крис?

— Не то слово… Надеюсь, нас не заставят оплачивать ущерб…

— В данной ситуации это было бы просто неуместно.

— Возможно…

Молодые люди быстро дожевали пирожки из запасов сухпайков и быстрым шагом заспешили вслед за работниками, бывшими одновременно ещё и жителями поселения.

Большой двор с маленькой собакой и будкой для охраны. Вот и всё, что мельком успели заметить гости, пока не увидели большое здание института. Нельзя сказать, что это зрелище было ошеломительно, но всё же величия и помпезности НИИ хватало. Высокие мощные колонны перед главным входом поддерживали балкон под самой крышей.

— А что там на самом верху?

— Кабинет директора. Отсюда плохо видно, но там витражные окна и, когда свет падает на лицевую сторону корпуса, кабинет начинает переливаться всеми цветами радуги…

— А где вы работаете? — Клара восторженно разглядывала строение.

— Сейчас сами все увидите!

Учёные по одному проходили сквозь вертушку, прикладывая к магнитной панели пропуска. Последний задержался и, придерживая металлический поручень, пропустил молодых людей внутрь.

Холл здания поражал ещё больше. Лепнина на потолке отлично сочеталась и даже гармонировала с общей минималистической обстановкой. Несколько на вид весьма удобных диванов, полосатые обои и большие напольные вазы с искусственными цветами.

— Почему так много внимания уделяется интерьеру?

— Людям должно быть приятно и комфортно работать, повышается производительность и настроение. Но не следует сильно обольщаться. Красивыми местами наш НИИ может хвастаться только в холле и на самом верху под крышей. В остальном это всё не более чем простая показуха. Наши отделы куда проще обставлены, да ты и сам в этом скоро убедишься, Крис.

И действительно: стоило только шагнуть в коридор, удаляющийся от лестницы, как появились привычные для нашего глаза зелёные обшарпанные стены и потёртые номера табличек на дверях.

— Прошу! — один из сопровождающих жестом пригласил молодых людей зайти в ближайший кабинет.

Ничего особенного тот собой не представлял. Зелёные цветы-задохлики на окне выделяли посредством фотосинтеза кислород в воздух, тихо гудел компьютер. Хозяин кабинета снял верхнюю одежду, повесил её на вешалку у двери и накинул сверху белый халат.

— Что же, теперь мы можем начать полноценную экскурсию!

— А разве нам не полагаются такие же халаты?

— О, не беспокойтесь об этом, ваша одежда не пострадает, я надеваю это для должного антуража.

— Как скажете…

Из рассказа их экскурсовода Крис с Кларой выяснили, что весь штаб учёных разделен на два больших отдела. Первый специализировался на вычислении маловероятных событий, второй — многовероятных. Если по окончании месяца результаты одного отдела были прямо пропорционально противоположны результатам другого отдела, то учёные радостно пожимали друг другу руки и получали неплохие премиальные. Если нет, то тут уж ничего не попишешь, тему заносили в список неразгаданных загадок после «Равенства классов P и NP». Суть которой заключалась в том, что есть некий класс задач, на которые мы можем быстро давать ответ, то есть быстро находить для них решение. Этот класс задач в теории алгоритмов называют P-классом. А есть класс задач, для которых мы можем быстро проверить правильность их решения — это NP-класс. И доселе неизвестно, равны ли эти классы или нет. Равенство классов означает то, что существуют алгоритмы решения многих задач, которые работают гораздо быстрее, чем ныне известные. Поэтому ученые не слишком волновались из-за неудач и безропотно отдавались в руки судьбы. Ну нет решения — и ладно. Пусть так и будет. Через несколько десятилетий их последователи, возможно, найдут ответ, и это можно будет смело записать как настоящее достижение в их личных делах. Но как бы там ни было — дважды к одному и тому же вопросы учёные не возвращались. Как ни прельщала их возможность перешагнуть через существующие границы их мозга и стать крайне уважаемыми в своей среде личностями, но свихнуться над неразрешимой задачкой никому не хотелось…

— Вот, а здесь у нас небольшой виварий!

Молодые люди с интересом осматривали помещение, до отказа забитое всевозможной живностью.

— Зачем вам нужно что-то подобное в НИИ?

— Зачем? — экскурсовод почесал затылок и с глупой улыбкой начал вдаваться в пространственные объяснения. — Ну, видите ли, поначалу в наш двор просто забрела бродячая кошка, мы всем отделом начали её активно подкармливать, но начальству это не понравилось и нам пришлось спрятать животное в здании.

Гости осматривали комнату и пытались угадать, которая из представителей рода кошачьих в этом месте была первой.

— Следом по осени через окно начали забираться белки, мы посадили их в клетки, потом откуда-то прилетел этот попугай, — учёный указал на большую красивую птицу с яркой окраской.

— Кажется, это ара?

— Да, мы тоже так считаем. Но ума не приложу, откуда ему тут взяться…

— И после этого у вас появился маленький контактный зоопарк? — Крис приблизился к клеткам.

— Ага. Сам не знаю, как он только разросся до таких размеров.

Крис погладил по голове одну из самых настырных кошек, при этом попугай начал орать как блаженный на ломанном русском языке:

— Нежнее! Нежнее! О, да. Вот так! Медленнее…

Крис вздрогнул:

— Что это с ним?..