«Пожалуйста, без этих виражей!» – взмолился он мысленно, и тут из одного древка вылетел луч. Курмо взревел. Повреждённое полупрозрачное крыло раскачивалось взад и вперёд на ветру. Ещё один луч из другого древка. Дракон потерял равновесие. Его понесло прямо в сторону горного склона, но в последнюю секунду он резко развернулся, поменяв курс, и сумел приземлиться на уступе. Он в ярости уставился вниз и, надув ноздри, изрыгнул горячее дыхание. Густой серый дым мгновенно окутал зелёные фигуры. Шлемы защищали их, они могли дышать, но ничего не видели. Совсем ничего. Ни дракона, ни стоявших рядом с собой.

– Улетай! – крикнула Янка через узкую щель. – Не смотри больше вниз, Курмо, лети!

Дракон оттолкнулся и набрал скорость. Всё выше и выше поднимался он по спирали, направляясь к прямоугольному кусочку неба.

Фрау Тоссило пригнулась пониже, стараясь укрыться от ветра за гребнями дракона.

Такого они не ожидали. Лабиринт высоковольтных лучей-барьеров. Курмо сорвался с траектории полёта. Издал вопль. Внутри у него всё напряглось, тело пронзила страшная судорога. Он раскачивался, вертелся.

Курмо падал. Падал и падал, быстро, с шумом, в дым, на землю. Его тяжёлое тело с глухим стуком ударилось о камни.

А затем воцарилась тишина. Дым медленно рассеивался. Никто не двигался. Ни Янка, ни Йохан в углублении драконьей спины. Ни фрау Тоссило, соскользнувшая с Курмо и лежавшая на земле под его крылом, вывернутым вверх.

Не двигались и зелёная армия с древками, и те двое, уже освобождённые из стеклянного бункера. Все смотрели на огромное искривлённое тело дракона, которое больше не шевелилось.

Внезапно всем показалось, что внутри горы стало гораздо темнее, словно кто-то отнял у света всю силу.

* * *

Курмо скользил над полем, над ним сияло солнце, и одновременно мерцали звёзды. Всё вокруг было ярким, светлым, белым, позади он всё ещё слышал лязг, скрежет, гул, во рту чувствовался металлический привкус.

Его словно куда-то затягивало. Расслабься, расслабься. Станет легко, больше не будет никаких бед, несись туда, где будешь в безопасности, где нет ненависти, нет времени, и вообще ничего нет…

– Курмо! – тёплый голос Янки.

Погружение. Зелёные газовые спирали. Тьма.

– Нет! – шёпот Йохана.

Остаться. Он хотел остаться. С этими детьми. С этой женщиной, которую считал мамой. С людьми, ставшими для него всем в этой короткой жизни в многоэтажке.

Он может совершить то, о чём говорили древние. Выбраться из своей оболочки, освободиться от неё, оставить её. Каждому дракону позволено сделать это только один раз. Один единственный раз.

Но сможет ли он при этом взять с собой людей? Хватит ли его драконьей силы и на них?

– Курмо! – на этот раз тихий плач фрау Тоссило.

Ему просто нужно попробовать. Он разорвёт её изнутри. Вдохни. Вдохни глубже. Чтобы воздух проник в каждую клетку. Кожа натянулась. Не выдыхай. Напряжение росло, становилось невыносимым…

* * *

Снаружи никто ничего не видел, не слышал ни звука, пока дракон освобождался от своей кожи. Он выскользнул из неё легко и тихо, словно сгусток тумана, но обладая всем, что делало его драконом.

Туман окутал Янку, Йохана и фрау Тоссило. Их он тоже сделал воздушными. И они поплыли ввысь.

Чем выше они поднимались, тем больше восстанавливали свою форму. Только чешую Курмо не смог вернуть. Вместо неё тело окружал тонкий, местами даже полупрозрачный покров.

Тонкогубый и армия драконоубийц ничего этого не видели. Только шерп Сарвас почувствовал головокружение и какую-то пустоту внутри, а ещё вспомнил, как маленьким мальчиком, собирая малину, оцарапал до крови щёку. Он не мог поверить, что дракон мёртв. Эти существа бессмертны – по крайней мере, он всегда так считал.

Не двигаясь, все смотрели на оболочку Курмо. На старую драконью кожу, словно она всё ещё имела какое-то отношение к нему, словно это был он сам. Они не замечали, что дракон находится совсем в другом месте. Они не видели, как он всё выше и выше взлетает по спирали. Они ничего не видели, уверенные, что это просто невозможно.

* * *

Курмо бросил последний взгляд на мерцающую серебристо-серую чешуйчатую оболочку, только что принадлежавшую ему.

– Стой! – едва успела вовремя заорать Янка.

– Подожди, я помогу тебе! – крикнул Йохан.

Высоковольтный лабиринт гудел над ними, как огромное голодное насекомое. Курмо остановился. Завис в воздухе. Йохан нажал клавишу ввода.

Громкий хлопок оторвал людей внизу от пристального разглядывания мёртвого дракона.

– Там, вверху! Что э-э-это такое? – воскликнул тонкогубый.

– Ещё один дракон! Прилетел ещё один! – закричал кто-то из армии драконоубийц, и все бойцы тут же крепче сжали свои древки.

– Но этого не может… – прошептал шерп Сарвас.

Он подошёл к старой шкуре Курмо. Коснулся серебристой чешуи кончиками пальцев. Кожа осела.

– Это он, это он! – заорал тонкогубый. – Эта тварь нас перехитрила! Здесь только пустая оболочка. Ну, что уставились? Стреляйте!

Вверх взметнулись яркие лучи.

Но Курмо уже взлетел над горой. Рванул стрелой в небо, прочь от надкушенной горы.

– Порошок-пеленгатор! – проревел тонкогубый. – Активировать порошок-пеленгатор!

Над горой поднялось облако. Тысячи серебристых пылинок взвились фонтаном ввысь, настигая дракона. Он даже не заметил этого, потому что нёсся со скоростью кометы.

Бесполезный порошок-пеленгатор мягко осыпался в жерло горы.

Они ускользнули.

Небо было уже сумеречно-синим. За ними никто не гнался. Курмо приземлился на небольшой поляне букового леса. Изогнув хвост над спиной, как жало скорпиона, он направился в глубь леса, протискиваясь между гладкими стволами.

Буки уже покрылись молодой зелёной листвой, защищавшей от нежелательных взоров сверху всё, что бегало или ползало по земле, усыпанной прошлогодними коричневыми листьями.

Когда дракону преградил путь покрытый мхом утёс, он остановился и огляделся. Задрав голову, принюхался к вечернему воздуху. Свежему и пряному. «Здесь пахнет спокойствием», – подумал он. Тем не менее побрёл дальше, держась в тени утёса. Через несколько минут он наткнулся на трещину в скале и увидел вход в пещеру. Курмо успел заметить это убежище, но войти внутрь у него уже не хватило сил. Совершенно измотанный, он рухнул на землю и провалился в беспробудный сон.

Фрау Тоссило выбралась из его гребней и соскользнула вниз. Янка и Йохан начали осторожно раздвигать тонкую кожу над углублением в спине Курмо. Она напоминала теперь скорее кожу слона, чем дракона, и довольно легко раскрылась. Правда, это оказалось единственным, что получилось легко. Их руки и ноги затекли. Двигаясь крайне неуверенно, они сползли с хвоста на землю. На негнущихся ногах поковыляли к фрау Тоссило, которая, пошатываясь, шла им навстречу.