и нашего малыша. Фантазирую, как беру его на руки, прижимаю к себе. С трепетом… как самое большое счастье. И Нил мне улыбается с любовью, нежно. Как будто и правда я и наш малыш для него на первом месте. И он старается в первую очередь для нас.

Пока неизвестно, в каком районе Нью-Йорка мы остановимся, но я потихоньку начинаю просматривать студии танцев, читать отзывы. На самые крутые не замахиваюсь. Но я после родов рассчитываю довольно быстро вернуться в строй. Хотя… посмотрим, насколько здоровье позволит. И время. Надеюсь, все будет в порядке. Я уговорила Нила — раз уж здесь со свадьбой мы пролетаем, — устроить маленький праздник только для себя. В планы входит главным образом фотосессия, ну и парочка классических свадебных атрибутов и традиций.

Еще до загса нужно успеть познакомить наших родителей. Это важно и для меня, и для Нила. Ира предложила пригласить их в ресторан и там встретиться в спокойной, уютной обстановке. Вот только одна загвоздка… Ира с моей мамой не особо жалуют друг друга. Поэтому… или мачеха, или мама, но это не самая большая из проблем.

Нил в последние дни особенно интенсивно работает. Поэтому, чтобы подольше побыть с любимым, я стараюсь приезжать к нему сама, если получается. Чтобы у него оставалось больше времени отдохнуть. Вообще я начала ценить то, на что раньше не обращала внимания: как нам комфортно молчать друг с другом. Как мне нужны даже мимолетные прикосновения к нему. Хочется помочь любимому и облегчить его жизнь. Если мы порознь, я заставляю себя в десять часов вечера пожелать ему спокойной ночи и больше не тревожить, как сильно бы мне ни хотелось пообщаться с ним хотя бы чуть-чуть. Нилу нужно высыпаться, он и так постоянно на ногах. Смс и звонки подождут.

Незадолго до отъезда у него будет день рождения, и зная, какой Нил сладкоежка, я планирую заказать ему торт. Но хочется с каким-то сюрпризом. Что-то подарить ему. Такое, что он бы смог забрать с собой. Что бы напоминало ему о нас.

Я спросила у Дыма, друг сказал, что ему нужно подумать.

Думает уже второй день, а пока я перебираю варианты сама.

Мне сегодня еще нужно успеть на УЗИ. Проконтролировать, как дела у малыша.

А у Нила на целую неделю неожиданно нарисовалась командировка от завода: любимый выехал утром.

Надеюсь, он там не задержится. И мы не опоздаем в загс.

Сегодня я что-то так вымоталась. День пролетел как сумасшедший.

Я: «Забегаю к врачу, позже отпишусь*сердечко*».

Нил: «Жду*сердечко*».

Он раньше никогда не заморачивался на такие сентиментальности! А теперь отвечает взаимностью. Представляю, как он в этот момент улыбается своей сногсшибательной улыбкой.

— Здравствуйте, — уверенно прохожу я в кабинет. — Усманова.

Врач устало здоровается в ответ.

Этого узиста я нашла по рекомендации Вареньки.

Он мне уже нравится: все объясняет четко, ясно и понятно, без грубостей, даже я бы сказала, участливо.

Возится со мной довольно долго. Я не понимаю, почему так много времени уходит на обычный осмотр. В прошлый раз все прошло намного быстрее.

— Все в порядке? — уточняю я нетерпеливо.

— Скажите, а вы УЗИ когда в последний раз делали?

Этот вопрос немного сбивает меня с толку. Прикидываю сроки.

— Да где-то... Недели две назад.

Он взволнованно вновь разглядывает что-то в компьютере. И это меня очень настораживает.

— А почему вы интересуетесь? Что-то не так?

— Одну минуту… — сосредоточенно отвечает врач, тщательно вглядываясь в экран монитора.

— Мне нужна дополнительная информация. Можно взглянуть на предыдущие результаты обследования?

— Погодите! Что конкретно вы хотите знать?

— В прошлый раз сердце стучало? — нерешительно уточняет доктор.

С моего лица сходит краска. Мне кажется, невидимая тяжесть прибивает меня к кушетке, и даже во рту пересохло.

— Конечно! А сейча-ас?… — испуганно переспрашиваю я.

— А сейчас — нет.

Глава 30

Глава 30

— И что это значит? — не помня себя от ужаса, круглыми глазами смотрю я на доктора. Даже привстаю на кушетке от волнения.

Сердце не бьется?! Это же… это же значит, что оно остановилось…

— Сердцебиение должно прослушиваться, — объясняет врач. — Его отсутствие свидетельствует о том, что плод не развивается. Уже какое-то время. Токсикоз?

— Уже нет…

Я и правда не чувствую тошноту по утрам… «уже какое-то время».

— А что можно сделать?! — умоляюще гляжу я на доктора.

Врач поджимает губы. Не отвечает, вновь прилипает к экрану.

— Когда беременность замирает, уже ничего не сделать… Такое бывает. И довольно часто.

Адреналин резко подскакивает в крови. Меня начинает трясти.

Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что лежала на сохранении. И там все было нормально. Зачем-то предлагаю взглянуть на УЗИ того момента.

Меня одолевает паника.

Перерыв содержимое папки, понимаю, что нужные документы остались у мамы. Как я могла их забыть, зачем вообще вытаскивала! Растяпа! Никудышная! Бестолковая!

Торопливо встаю и дрожащими пальцами копаюсь в сумке, не обращая внимания, что низ водолазки уже сполз и испачкался в прозрачном геле для исследований. Резко вытягиваю телефон из кармашка и едва не роняю его на пол. Маме звоню вне себя от отчаяния.

— Да, Ариш, — раздается в трубке дружелюбный спокойный тон.

— Мам! Я у себя в комнате документы забыла. УЗИ с прошлого раза! И еще карточка! Ты не могла бы мне их сейчас скинуть? Прям очень надо!

— Ну да, конечно. Иду. Все в порядке? — мягким голосом уточняет она.

— Не знаю. Скинь, пожалуйста, побыстрее.

Сердце заперто в грудной