принцесса, он уже находился там, где мог бы скорее всего увидеть предмет своей страсти, причем изыскивал для этого такие способы, что часто она сама не могла понять, было ли это случайно или намеренно. Но это происходило всегда, так что это уже нельзя было приписать случаю.

Он попытался укрепить людей во мнении о том, что продолжал любить обездоленную девицу, о чем немало перешептывались при дворе; иногда Авалор и сам как бы старался дать повод для ложных слухов, чтобы отвести подозрение от своих истинных интересов. Ариме также показалось, что он знал о том, что многие думают, что он втайне ей служит. Но в этом она была не права.

Все эти соображения и некоторые другие, о которых не сказано в этой книге, долгое время держали Ариму в недоумении. Трудно было ей огорчать Авалора, на которого так действовала любовь. Но однажды она сидела в комнате у окна, выходившего на галерею, по которой случайно в это время проходил Авалор. Увидев, что она сидит вполоборота к окну, он замедлил шаг и задержался, чтобы полюбоваться ею. Он старался, чтобы она его не заметила, надеясь наглядеться на нее вволю, так как в тех случаях, когда он смотрел на нее открыто, он не мог отвести от нее глаз; он отказывался от всего, чтобы созерцать ее, словно думая, что видит ее в последний раз. Все это объясняется тем, что даже если человек достигает того, чего сильно желает, его желание лишь возрастает по мере того как его удовлетворяют. И этим любовь отличается от чувственности.

Арима сделала вид, что не замечает Авалора, чтобы узнать, что у него на сердце. И решила посидеть какое-то время молча, ибо ей так хотелось разгадать его тайну, что она пошла во имя этого даже на притворство.

Она просидела так долгое время, и все это время он не сводил с нее взгляда, что уже трудно было приписать только дружбе. Тогда, повернувшись к нему лицом, словно охваченным изнутри пламенем, хотя и не бурным, а тихим, и глядя ему в глаза, она встала, выпрямив свой стройный стан, и на ходу сказала ему:

– То ли вы уже передо мной провинились, Авалор, то ли только собираетесь провиниться.

Сказав эти слова с серьезным и оскорбленным видом, она отошла от окна размеренной поступью, а что пережил Авалор, как вы догадываетесь, нельзя выразить словами. И, еще больше растравляя себе душу, он смотрел вослед Ариме, пока она не скрылась из виду.

Его так ранили ее слова, что он оцепенел на месте и не уходил оттуда, пока его там не застала ночь. Тут мимо проходил его друг, который окликнул его и тем самым вывел из оцепенения, в котором он пребывал. И решив, что если его застанут на этом месте, то это может повредить Ариме (о своей репутации он не беспокоился), он удалился к себе домой, где и провел много дней, не приходя во дворец.

Потом его настойчиво стала звать туда одна дама, с которою он дружил, и ему пришлось явиться по ее приглашению. Отведя его в сторону, она сказала:

– Обещайте, что сохраните все в тайне, и я вам расскажу много такого, что касается вас и особы, которую вы любите и хотите увидеть.

– Я, – отвечал он, – всегда держу в глубокой тайне все, что узнаю от вас, и поэтому было бы излишним требовать от меня подробного обязательства. Так что лучше просите меня о чем-либо другом.

– Авалор, – начала она, – я давно знала обо всем. Я до сих пор не требовала от вас никаких признаний. Не отрицайте, что вы страстно любите Ариму, я не хочу, чтобы вы признавались в том, что таите от всех. Пусть вас не тревожат мои слова, они не значат, что мое доверие к вам уменьшилось. И не надо отрицать очевидного и унижать себя притворством, ибо для меня давно уже ясно, что можно притвориться влюбленным, но нельзя совершить противоположное и скрыть истинную любовь. Но оставим эту тему.

Я так же хочу вашего счастья, как и вы сами, и меня не раздражает то, что вы скрываете свои чувства. Я не могу открыто встать на вашу сторону, но втайне я давно вас поддерживаю, о чем вы еще когда-нибудь узнаете. Но мало надежды на то, что задуманное вами тяжкое предприятие увенчается успехом, и боюсь, что вы скорее расстанетесь с жизнью, чем добьетесь своего!

Насколько я поняла из длительной и искренней беседы с госпожой Аримой – я не буду говорить, виноваты вы перед нею или нет – любовь не царит в ее сердце. Я никогда не видела столь свободного от страстей существа. Я давно уже придерживаюсь очень высокого мнения о вас, ибо жизнь не раз ставила вас перед тяжкими испытаниями. В отличие от других вы никогда не выбирали легких путей, и так случилось с вами и в любви. Ваша избранница действительно прекрасна и совершенна во всем, но она настолько не от мира сего, что никому не следует ее любить. Кто ее любит, рожден для надежды либо для муки. Вы же из-за нее лишь обрекаете себя на безнадежную борьбу! И не отрицайте этого, так как очевидно, что вы готовы и к безответной любви и поэтому-то и таите ее от всех и от самой Аримы, во что я никогда не поверила, если бы не увидала этого собственными глазами. Не удивляйтесь моим словам, потому что мужчины всегда по секрету поверяют свои тайные помыслы женщинам.

Глава X

О том, что еще услышал Авалор от своей приятельницы

Тут Авалор попытался ее остановить, сказав:

– Извините меня, сеньора, я не могу разрешить вам продолжать говорить то, что вы собрались мне высказать. Я не хочу думать о вас плохо. И если вы меня хоть немного уважаете, не будем говорить об этом.

Тогда она взяла его руки в свои и по-дружески сказала:

– Я не могу утаить от вас того, что с вами будет, хотя это вас и огорчит, потому что я именно в знак нашей дружбы должна заставить вас трезво взглянуть на то, что с вами неизбежно произойдет. То, что вы сейчас готовы упорно отрицать, уже знают здесь все дамы. Только поэтому я прощаю вам ваше обращение со мною, видя, что вы то ли хотите, то ли не хотите соблюсти свою тайну. Но это все еще ничто в сравнении с тем, что я хочу вам сказать.