ты натворил! — заплечных дел мастер изобличающее ткнул в него кривым пальцем, — Ну вот почему ты не мог сдохнуть, как все нормальные отступники? Теперь, голубчик, ты никуда не упорхнешь, дверь-то ты сам запер!

Набрав полные легкие воздуха, Рэйс попытался закричать. Из-за прострелившей грудь вспышки боли, вместо крика изо рта мага вырвалось лишь сдавленное карканье. От такой резкой встряски сознание вернулось и ему удалось-таки открыть глаза. Нет, только один глаз; второй никак не хотел открываться, его будто залили клеем. Рэйс обнаружил себя лежащим на боку и трясущимся от лютого холода. Болела каждая клеточка тела; но рекорды ставили грудь и голова. И если грудь пронизывало болью только на вдохе, то голова болела не переставая, да так, что перед глазами плясали багрово-черные пятна.

Подняться никак не удавалось; каждое движение сопровождалось новой вспышкой дикой боли. От очередного резкого движения внутри черепа вспыхнул фонтан искр и сознание снова померкло.

На этот раз обошлось без кошмарных видений. Очнувшийся маг увидел, что черное ночное небо сменилось серо-голубым предрассветным. Натекшая за ночь из раны на голове кровь намертво приклеила волосы к камню, на котором он валялся, и пришлось, скрипя зубами отдирать их, чтобы приподняться. В итоге сев на задницу, Рэйс увидел, что он находится на небольшом скальном уступе. Над головой, метрах в пяти виднелся край утеса, на который они с Карачуном вышли вчера вечером.

Как он тут оказался, Рэйс вспомнить так и не смог. Аккуратное ощупывание своего тела выявило, что его левый глаз полностью залило кровью, и открыть его удастся, только промыв водой. Рана на голове уже не кровоточила, но давала о себе знать вспышками боли при малейших движениях. Еще его жутко тошнило — верный признак сотрясения. На левом боку обнаружилась огромная синюшная гематома, которая люто болела, и прощупать ребра на предмет их состояния магу никак не удавалось.

Определившись со своим самочувствием, Рэйс подполз к краю уступа и осмотрелся. Карачуна он увидел сразу. Тот лежал внизу в неестественной позе, метрах в двадцати ниже под обрывом, застряв между двумя крупными валунами. Чтобы вчера не случилось, было очевидно, что они упали с обрыва вместе. И если ему удалось каким-то чудом зацепиться за небольшой уступ и остаться на нем, то Карачун полетел дальше и приземлился на камни спиной. Кое-как поднявшись на ноги, Рэйс стал искать дорогу вниз.

Спуск занял много времени. Слишком много. Помимо травм головы и ребер обнаружилась еще проблема с ногой. Левая нога слушалась совсем плохо — она сильно распухла в области колена. Сразу Рэйс этого не заметил, но вот при спуске он пару раз едва не сорвался вниз, когда больная нога предательски подогнулась.

Карачун оказался жив. Хоть это и было явно временным явлением. За все время спуска енот так и не сдвинулся с места, ни разу не пошевелился. Лапы оборотня торчали в разные стороны, шкура была пробита осколками костей в местах переломов. Шея неестественно выгнута, от чего голова практически на девяносто градусов была развернута в сторону.

Но он все еще дышал! Сильно деформированная грудная клетка, все же мелко вздымалась, с хрипом и бульканьем нагоняя воздух в легкие Ловца. Неизвестно, как енот прожил столько времени, но то, что жить ему оставалось совсем не долго, никаких сомнений не вызывало.

— Эй, эй, Карачун! Ну, ты чего задумал, приятель? Ты мне нужен, нельзя тебе уходить, — Рэйс, наплевав на боль в теле подскочил к еноту и опустился на землю рядом, встав на колени так, чтобы иметь возможность видеть его морду, — Скажи, как тебе помочь, что мне сделать нужно?

Рэйс перебрал в уме все наставления по медицине, что знал в обоих жизнях. В голове промелькнула куча вариантов — от шин и носилок, до жгутов из лямок своего комбинезона и возможности вызвать сюда помощь.

— Камень… — енот все же нашел в себе силы шептать, — Быстрее, я отъезжаю… Там, камень найди и разбей мне голову. Тогда вернусь… через дня три… жди тут… к графу не ходи… медведь… бойся всех…

Ошарашенный Рэйс смотрел, как енот хрипло булькнул на последнем слове, и его тело начало биться в неконтролируемых конвульсиях.

"Черт, агония началась!"

Словно в бреду он подобрал лежащий рядом тяжелый увесистый булыжник и поднял его над головой.

"Прости меня, приятель… Прости."

* * *

Тяжелый булыжник выпал из руки мага. Весь комбинезон был заляпан брызгами крови вперемешку с серыми ошметками мозга из раздробленной черепной коробки. Рэйс отошел на пару шагов, пятясь спиной и согнулся в жестоком рвотном позыве. Вышло отвратительно. Либо виной всему неудобная поза, в которой лежал енот на камнях — его голова практически свисала вниз с камня, либо подвел измученный травмами организм, но закончить жизнь напарника одним ударом не удалось. Первый удар пришелся практически вскользь, содрав изрядный кусок шкуры с щеки. Енот не закричал. В пробитых легких что-то отвратительно засвистело, втягивая воздух и умирающий издал долгое протяжное шипение через раскрытую пасть. Второй удар так же оказался не смертельным. Дрогнув, Рэйс промахнулся и раздробил камнем нижнюю челюсть Ловцу. Паникуя, маг стал наносить один за другим удары, пока голова енота не превратилась в сплошное месиво из костей, шерсти и мерзких на вид белесых ошметков мозга.

Проблевавшись желчью из пустого желудка, Рэйс обессилено рухнул на спину и едва снова не потерял сознание. Усталость, истощение и травмы отнимали последние силы. Едва удерживаясь, чтобы не отключиться, маг встал сперва на колени, потом тяжело поднялся на ноги и шатаясь побрел к трупу. Осталось последнее незавершенное дело, а после него хоть трава не расти.

Стараясь не сильно ворочать тело енота, маг снял с трупа игломет и поясную сумку, которую застегнул поверх своего комбинезона. Потом Рэйс стянул с лапы енота браслет, и засунул его в сумку. Вот и все. Все, что оставил после себя в этом мире его компаньон.

"Похоронить бы тебя, приятель, по-человечески… Не хочу оставлять тебя здесь", — ускользающее сознание уцепилось за эту простую мысль и у Рэйса даже вроде сил чуток прибавилось.

Вытаскивать, застрявшего между камней енота, он не решился. Карачун очень сильно пострадал при падении и казалось, что его тело попросту развалится на части, стоит только его тронуть. Немного подумав, Рэйс принялся стаскивать обильно валяющиеся вокруг камни к телу напарника и укладывать их, делая небольшую насыпь прямо вокруг крупных валунов.

Как ни странно, но всех валяющихся вокруг камней хватило едва ли на пятую часть от предполагаемого размера погребальной пирамиды. Очень быстро поблизости закончились