Генерал Шахджи перевел их через горы, и они добрались до Бельгаумского перевала только к концу дня. Их цель лежала внизу — это был невысокий белый дворец на зеленом острове посередине широкого озера, и золотистые лучи солнца касались его. К дворцу вела узкая насыпная дорога. К тому времени, когда они оказались у ворот, тени уже стали длинными. Солнце садилось. За людьми с серьезным видом наблюдала обезьяна с серебристым мехом.

Во дворе Шахджи резким тоном отдал приказы. Сразу принесли одежду и горячую пищу, послали за врачами. Оставшиеся в живых путешественники были ранены, испуганы, все перепачкались и пребывали в полубессознательном состоянии. Тут на них буквально обрушилась забота. Хозяйка дворца велела приготовить для Люсинды и Майи ванны и мягкие постели.

В комнате Майи оказался узкий балкон, который выходил на озеро, расположенное в центре Бельгаумской долины. Девушка видела мерцающие огни на берегу. Там стояли дома, уже погруженные в тень. При свете луны, хотя и скрываемой облаками, она увидела горы вдали. Потом Майя задула масляную лампу, свернулась на коврике и заснула.

Она оказалась в роще, под ярким солнечным светом. Рядом бил фонтан, из которого в небольшое озеро вытекало молоко. Поверхность озера слегка колыхалась. Но пока Майя смотрела, молочное озеро стало огромным. Берега растаяли, и оно теперь простиралось перед ней и казалось даже больше, чем океан. На расстоянии многих миль она увидела огромную конусообразную гору, которая поднималась из пенящихся молочных волн.

Пока она наблюдала, к ней по поверхности молока плыл огромный голубой цветок лотоса, словно живая лодка. Когда цветок достиг ее, лепестки раскрылись. В центре цветка сидела ее гуру Гунгама.

— Моя дорогая гуру! — закричала Майя.

Гуру была маленькой, как и всегда, морщинистой, но вся светилась. Кожа у нее блестела, а сари оказалось украшено золотом. Майя заплакала при виде ее, рот у нее открылся сам собой, и, к своему удивлению, она запела. Звезды танцевали. Гунгама подняла руки, и из ладоней потекла вода. Между бровей мерцал крошечный голубой огонек.

Когда песня закончилась, Гунгама улыбнулась. Она развела руки в стороны и словно расправила на ветру кусок черной газовой материи. Он трепетал и отбрасывал огромную тень на землю у ног Майи. А в тени, словно с огромной высоты, Майя увидела Бельгаумский дворец. Во дворе стояли в ряд всадники, и среди них оказался Да Гама, одетый в джаму[33], как индус.

— Отдай ему свое, — показывая на Да Гаму, сказала Гунгама.

В это мгновение Майя проснулась.

Она не колебалась, нет. Она даже не стала одеваться. Девушка нашла в холщовом мешке простую деревянную коробочку и достала оттуда маленький, ничем не примечательный матерчатый мешочек. Она набросила на плечи покрывало и босиком выбежала из комнаты. Покрывало развевалось за спиной, точно так же развевались и ее черные волосы. Майя мгновенно оказалась во дворе. Стук ее босых ног отдавался от стен в тишине.

Все было точно так, как она увидела во сне: люди Шахджи выстроились во дворе в ряд и готовились к отъезду. Да Гама на самом деле оделся в джаму, однако оставил тяжелые сапоги, которые носят фаранги, поэтому выглядел как клоун. Он склонился с седла, чтобы пожать протянутую руку Джеральдо. Небо светлело, оно было безоблачным и серым, а на горизонте розовело. Пели птицы. Майя бежала по белым мраморным плиткам.

— О-хо-хо, кто это? — рассмеялся Да Гама, увидев ее. Некоторые всадники ухмыльнулись, но их остановил суровый взгляд Шахджи.

Запыхавшаяся Майя протянула мешочек вверх.

— Возьми его, возьми его, дядя, возьми, — выдохнула она.

— Что это? — спросил Джеральдо. Казалось, он был готов забрать мешочек из руки Да Гамы.

Майя выхватила его назад и прижала к груди. Она забыла про молодого фаранга.

— Это только для него, — она подняла лицо к Да Гаме. — Просто возьми его, дядя.

Да Гама нахмурился, протянул руку к мешочку, и его большая, грубая рука коснулась нежных пальчиков Майи.

— Что это?

— Секрет, дядя.

Да Гама бросил взгляд на Джеральдо, который пожал плечами и покачал головой. Да Гама подбросил небольшой мешочек, проверяя его вес.

— Какой такой секрет хранит профессиональная танцовщица?

Он уже собрался раскрыть мешочек, но Майя опустила маленькую ручку на его большую ладонь, чтобы остановить его:

— То, что ты сейчас держишь, дорого мне, как жизнь.

Да Гама нахмурился. Она склонилась к нему и зашептала в отчаянии:

— Сохрани это для меня. Сделай мне это одолжение. Я не могу предложить тебе денег, у меня их нет, но я могу дать тебе удовольствие, дядя. Если ты захочешь этого.

Лицо Да Гамы приняло серьезное выражение, глаза горели.

— Не искушай меня, дитя. Я сохраню это для тебя. Не делай глупых предложений. Я могу ими воспользоваться, и что тогда будет с нами?

Майя схватилась за стремя Да Гамы и прижалась лбом к носку его сапога.

— Как мне тогда отблагодарить тебя, дядя?

У Да Гамы запылали щеки.

— Для начала встань. Просто молись за меня. Бог знает, что нас ждет, — мне это потребуется.

Она воздела руки к небу:

— Пусть боги благословят тебя! Да будет благословен твой путь!

В это мгновение Шахджи пронзительно засвистел, затем сразу же выехал через зеленые ворота двора и направил коня на узкую насыпную дорогу, которая вела через озеро. Да Гама повернулся и долго махал.

Джеральдо подошел к Майе и встал в нескольких дюймах от нее, наблюдая за отъездом солдат. Она чувствовала жар, исходивший от его тела на прохладном утреннем воздухе.

— Что было в этом мешочке?

— Теперь он его. Ты должен спросить у него.

Наблюдая за отъездом Да Гамы, Майя напряженно думала. Мысли очень быстро проносились у нее в голове.

«Из огня да в полымя — какая разница? Я могу это больше никогда не увидеть, как и его самого. По крайней мере, они не получат эту дорогую для меня вещь, эти грязные хиджры. Но что они сделают с несчастным фарангом, если найдут ее у него?»

— Я буду молиться за нас обоих, дядя, — прошептала она.

Когда Да Гама исчез в тумане, она пошла прочь и ни разу не обернулась.

* * *

В углу двора сидела одна из служанок. Она кивнула Майе и предложила ей простой завтрак, который готовила. Майя поняла, что сильно проголодалась. Она съела лепешку, затем еще одну.

Вытирая пальцы, Майя увидела открытый паланкин, который двигался по дороге через озеро. Когда носильщики приблизились, она поняла, кого они несут.

Слиппера.