Вторую Скайгард ухватил на подлете зубами за горло, тряхнул, ломая шею, швырнул на землю. Сложив крылья, он камнем рухнул вниз. Я заметила его яростный взгляд, который говорил яснее слов: «Домой, Ри! Я потом с тобой серьезно поговорю!» Но я не собиралась слушаться ненавистного мужа. До края плато оставалось не так далеко — несколько десятков метров.

Скайгард бросился за мной, схватил за накидку, приподнял над землей на полметра и кинул в сторону дома. Рык вновь сотряс воздух: «Домой!»

Ни за что! Цепляясь пальцами за островки травы, сдирая до крови кожу на ладонях, я рывком поднялась и продолжила бегство в сторону спасительного обрыва.

Скайгард сделал в воздухе круг. Он не сводил с меня глаз и снова примеривался, как половчее ухватить меня за одежду и перенести ближе к замку. И в этот момент не одна, не две, а сразу несколько вывери вцепились в стального дракона, превратившись в черный, точно кишащий змеями, клубок, в котором мелькало то крыло цвета грозового моря, то оскаленная драконья пасть.

Мне нельзя смотреть! Я теряю драгоценное время. Наконец последние метры преодолены. Я засунула руку за пазуху, проверяя, на месте ли амулет, не порвалась ли цепочка, а потом быстро, не думая об опасности, начала спускаться. Очень скоро я достигла небольшого выступа и прислонилась к скале, пережидая. Сердце колотилось как сумасшедшее, воздух разрывал легкие.

Я подняла голову и увидела, что клубок тел, бьющихся не на жизнь, а на смерть, переместился к краю. Схватка происходила прямо над моей головой. Брызги крови окропляли камни и снег, белеющий внизу. Вот от массы отделились два тела: выверна, гораздо крупнее своих собратьев, и дракон.

Сцепившись, не переставая рвать друг друга, они полетели вниз, ударяясь о камни. Я следила за ними глазами: они рухнули на несколько десятков метров, заскользили по пологому снежному склону и скрылись в тумане, что стелился ниже по горе.

Не до конца осознавая, что делаю, я разжала руки и тоже полетела-покатилась следом, надеясь, что «Заклинатель ветра» не подведет. Все же удары о камни были вполне чувствительными, но не смертельными. Я набила шишек, однако точно ничего себе не сломала.

Сизая дымка мешала видеть дальше, чем на несколько метров вперед. Из тумана доносились звуки борьбы, рычание и вой. А позже под ногами начали попадаться капли крови, которые с каждым шагом делались все крупнее. И вот я уже бегу по дороге, начерченной кровью.

На скальном выступе, выпирающем над пропастью, продолжали биться двое. Я видела, что оба изранены и обессилены. Но выверна сейчас находилась сверху — распластавшись на теле стального дракона, она рвала его зубами.

Нет, это не твоя добыча! Сегодня он принадлежит мне!

По-прежнему не понимая, что делаю, я нащупала в кармане нож. Небольшой кухонный нож, длиной не больше десяти сантиметров. Я стояла чуть выше на скале и, оттолкнувшись изо всех сил, прыгнула прямо на спину крылатой черной твари.

Ударилась о кожистые упругие крылья, почувствовала, что соскальзываю, не могу зацепиться за гладкую шкуру, и со всего маха воткнула нож под крыло выверны. Та заклекотала, завертела головой, пытаясь сбросить меня. Я увидела гладкие позвонки, перекатывающиеся под кожей. Вынула нож и воткнула снова, целясь между ними. Раздался мерзкий хруст ломающейся кости. Выверна издала такой пронзительный вопль, что заломило уши. Ее голова бессильно повисла, и тварь, потеряв равновесие, перевалилась за край выступа.

Я едва успела спрыгнуть. Упала ничком на снег и несколько секунд лежала оглушенная.

Что с тобой, Ри? Где та маленькая домашняя девочка? Или отчаяние кого угодно может довести до бешенства? Так что даже крошечная мышка, загнанная в угол, будет биться до последнего.

Не поднимая головы, я втянула губами немного снега — в горле пересохло, голова кружилась, я боялась, что вот-вот потеряю сознание. А мне понадобится ясная голова.

Встала на колени, а потом, пошатываясь, на ноги. В руке я сжимала окровавленный нож.

Скайгард лежал на краю выступа, почти свесившись в пропасть. Он пытался вернуть человеческую ипостась, но это удалось ему только наполовину. Его тело покрывала чешуя стального цвета, лишь лицо оставалось полностью человеческим. На груди, руках и ногах кровоточили глубокие раны и порезы. Он силился поднять голову, но не мог.

Медленно-медленно я подошла и опустилась рядом.

В глазах Скайгарда я видела растерянность и неверие в то, что это действительно с ним происходит. Только что он парил в небесах — сильный, молодой и могучий, а теперь валяется на камнях, исковерканный и едва живой.

На губах у него запеклась кровь. Он шевельнул ими, точно пытался что-то сказать. «Уйди»? Или «Прости»?

Я наклонилась и приставила кончик ножа к его горлу, туда, где сходились ключицы и билась вена. Я видела, как ходит под кожей его кадык. Скайгард не отводил от меня взгляд. И я отчетливо понимала, что ему страшно.

— Ну как? — протолкнула я сквозь зубы. — Тебе нравится ощущать себя беспомощным? Я могу сделать с тобой все, что захочу. Как ты сделал. Я могу убить тебя. Как ты хотел убить меня.

Я должна, должна это сделать! Смелее, Ри! Ты будешь свободной! Больше никто не посмеет тебя удержать!

Я взялась за рукоятку ножа второй рукой и надавила. Кончик ножа проткнул кожу, по шее Скайгарда потекла струйка крови, смешиваясь с кровью, что текла из других ран. Снег на выступе, где кипела битва, весь был окрашен в алое.

Скай набрал воздуха в грудь, закрыл глаза и откинул голову назад, обнажая горло. Он готовился умереть достойно, без мольбы и криков.

Мои руки дрожали, вцепившись в нож. Я уговаривала себя. Умоляла себя. Проклинала себя за слабость. Но не могла пересилить и убить. Момент оказался упущен...

Я отбросила нож, обхватила колени руками и разрыдалась.

Не знаю, сколько это длилось. Может быть, вечность, может быть, минуту. Я потеряла счет времени. Он все равно умрет, глупый дракон. Разве можно оправиться от таких ран? На них даже смотреть страшно!

Между тем разыгралась непогода. Безобидный туман превратился в пургу, все окутала белая мгла, ветер выл и рвал с камней поземку. Казалось, мы вдвоем на острове посреди океана. Ветер не касался меня, но холод все равно пробился под одежду.

Надо отодвинуть от края эту проклятую ящерицу, чтобы не рухнул вниз раньше времени. Пусть умирает спокойно. Я расстелила на камнях накидку, перекатила на нее тяжелое тело, ухватила за края и потихоньку, отдыхая каждую минуту, оттащила от края. Без накидки стало еще холоднее.

— Проклятая ты лягушка летучая, — сказала я Скайгарду.

Сжалась в комочек, обхватила себя руками. Вокруг бесновался и выл снежный океан, засыпая нас белой крошкой. Я каждую секунду ждала, что Скайгард умрет, но снежинки, падающие ему на лицо, продолжали таять от жара.

Потом я заметила, что кровь перестала течь из его ран. К этому времени я совсем закоченела и понимала, что сама едва ли протяну дольше Скайгарда. Спустя некоторое время я увидела, что мелкие раны покрываются рубцами. Как же быстро восстанавливаются эти змеюки! Глубокие раны, правда, выглядели по-прежнему жутко.