– Извините, что перебиваю, господин лейтенант, сэр! Позвоните в офис местного шерифа и узнайте, получили ли они посылку со всем вами описанным, сэр, – Том принял стойку смирно. – А если учесть сопутствующие обстоятельства…

– Так-так-так… Присаживайтесь, сержант, и ознакомьте меня с этими обстоятельствами поподробнее. Время, – он посмотрел на часы, – у нас еще есть.

Два часа до начала судебного заседания протекли весьма результативно. Вид лейтенантика стал менее унылым, а очки неожиданно бодро поблескивали в пробивавшихся через шторы солнечных лучах. Наконец их пригласили в зал суда – большое помещение, в мирное время служившее, судя по сохранившимся кое-где украшениям, для танцев. Том и О’Брайен разместились за небольшим письменным столом напротив другого – длинного, черного и массивного. Едва они заняли свои места, как сержант военной полиции объявил:

– Встать, суд идет!

Они вытянулись по стойке смирно, когда члены суда начали заходить в зал.

Пятеро членов суда разместились в креслах вдоль стола, бросая грозные взгляды на присутствующих, а за дальним от Тома торцом устроился судебный обвинитель – суровый с виду седовласый майор. За еще одним маленьким столиком с пишущей машинкой разместилась красивая блондинка в военной форме.

Председательствующий подал знак, и обвинитель, встав, объявил неожиданно резким голосом, что суд третьей ступени во главе с майором Брэдли Мэннингом назначен по приказу командующего гарнизоном для рассмотрения дела «Армия США против Томпсона, сержанта», обвиняемого в нападении на военных полицейских, сопротивлении аресту, захвате оружия и документов у полицейских, а также во вступлении в интимные отношения с замужней женщиной. Он зачитывал всё новые пункты обвинения и номера статей, и по мере их перечисления вид адвоката становился всё более унылым. Хотя Тому казалось, что лейтенант больше играет на публику. А председатель суда всё мрачнел и под конец смотрел на Тома взглядом завидевшего добычу тигра.

– Подсудимый, выслушав обвинение и его толкование, признаете ли вы себя виновным? – едва обвинитель закончил свою речь, спросил он.

– Никак нет, господин майор, сэр! – вскочив, браво ответил Том.

Обвинитель, с иронией посмотрев на стоящего по стойке смирно Томпсона, заявил, что продолжает поддерживать все пункты обвинения. И предложил вызвать свидетеля обвинения Роджера Айвисенка. Направляемый умелыми вопросами обвинителя, полицейский довольно внятно изложил, как они, используя данные патриотично настроенного осведомителя, поймали дезертира, который к тому же неожиданно напал на них, чем подтвердил свою злодейскую сущность. Однако адвокат неожиданно показал высокий класс работы:

– Итак, вы утверждаете, что получили от неназванного вами осведомителя сообщение, что в этой квартире скрывается дезертир? – глядя сквозь очки на Роджа, спросил он. – И вы, конечно же, сразу доложили об этом вашему начальнику и получили ордер для того, чтобы войти в квартиру?

– Ну, понимаете, сэр… – замялся Айвисенк.

Ему на помощь пришел представитель обвинения, тут же заявив, что адвокат задает провокационные и предвзятые вопросы.

– …К тому же, господин председатель, прошу учесть – полицейские должны были принять во внимание, что дезертир может скрыться…

– Извините, что я вас перебиваю, господин майор, сэр, – ехидно заметил Аарон, – вы полагаете, что исходя из оперативных и патриотических соображений, полиция обязана нарушать закон и Конституцию республики? К тому же я требую вычеркнуть вашу реплику о дезертире, ибо пока не доказано, что мой подзащитный таковым является.

После пары минут взаимных обвинений и споров с обвинителем, О’Брайен добился включения в протокол факта вторжения в частное жилище без ордера и даже без команды начальника. При этом ему пришлось согласиться на оставление слова «дезертир» – с оговоркой, что это было просто предположением полицейских.

Опрос второго полицейского, Стивена Джаллико, вначале шел по той же схеме. Но вот второй вопрос адвоката оказался для Стивена неожиданным.

– Скажите, мистер Стивен, что делал ваш напарник в момент, когда на него напал мой подзащитный? – ехидным тоном осведомился адвокат.

– Э-э-э, замахивался дубин… – Поняв, что говорит что-то не то, Стивен поперхнулся на полуслове.

Но Аарона было уже не остановить:

– То есть вы подтверждаете показания моего подзащитного, что вы собирались избить его?

– Мы? Да, то есть нет, сэр! Он же сильнее, – ответил совершенно обескураженный Джаллико.

– Неужели? – иронию в этом простом вопросе мог не уловить только слепоглухонемой. – Господин председатель, – обратился О’Брайен к майору Мэннингу, – вы разрешите встать вместе обоим свидетелям обвинения?

Майор слегка обескураженно согласился.

– А теперь я попрошу встать моего подзащитного, – продолжил адвокат.

Вот тут зал буквально взорвался смехом, слишком уж наглядной была разница между двумя мордоворотами в полицейской форме и Томпсоном, выглядевшим на их фоне худым слабаком, почти дистрофиком. Еще несколько минут понадобилось для успокоения зала и завершения очередного спора между адвокатом и обвинителем. После чего вызвали начальника.

Опрос лейтенанта полиции прошел спокойно. Причем тот неохотно подтвердил, что документы и оружие полицейских действительно возвращены в офис местного шерифа, а имеющиеся у полиции документы не дают оснований считать сержанта дезертиром. Адвокат, вцепившись как клещ в председателя суда, добился, чтобы копии этих документов были приобщены к делу в качестве доказательств.

– …потому что оригиналы понадобятся моему подзащитному после освобождения, – заметил он.

Больше свидетелей у обвинения не оказалось. Аарон же посчитал, что свидетелей защиты вызывать не стоит.

Тогда председательствующий решил начать прения сторон. Первым выступил обвинитель. Практически повторив всё изложенное в начале суда, он внес в свою речь незначительные изменения, признав, что полицейские вынуждены были пойти на частичные нарушения закона в стремлении задержать дезертира.

– Ваше слово, лейтенант О’Брайен, – едва закончил обвинитель, приказал майор, которому явно надоело сидеть в зале.

– Я буду краток, сэр, – твердо заметил адвокат. – Мой подзащитный невиновен, ибо не является дезертиром. Это доказывают показания лейтенанта и документы сержанта, оригиналы которых в данный момент находятся в зале суда. Кроме того, я считаю абсурдным обвинение моего подзащитного, награжденного «Пурпурным сердцем» и медалью Почета Конгресса за выдающуюся храбрость и находящегося в городе в составе группы министерства обороны с целью ознакомления наших сограждан с положениями на фронтах, в дезертирстве. Кроме этого, я вынужден обратить внимание суда, что арест подзащитного был проведен с серьезными нарушениями закона и с попыткой избиения. Поэтому считаю необходимым оправдать сержанта, кавалера медали Почета Конгресса Томаса Томпсона, с восстановлением в прежней должности.