Норма держалась великолепно. Неожиданное известие о «ее» стремлении ничуть не отразилось ни на лице, ни на поведении. Она лишь на секунду замерла, а потом разулыбалась, словно получив известие о внезапно свалившемся на нее наследстве в пару миллионов. И начала горячо благодарить своих спутников.

«Какая актриса пропадала», – усмехнулся Том.

– Но я думаю, что тебе надо будет взять псевдоним, – сказал он, едва похвальный спич закончился и Норма решила промочить горло глоточком кока-колы. – Была у меня знакомая актриса, которую звали Мэрилин. Тебе это имя очень подходит, – предложил он, смеясь про себя удачной шутке.

– Точно. Псевдоним вам не помешает, милая моя… племянница, – подмигнув, добил собеседников Отто.

– Мэрилин, – внешне спокойно повторила Норма, словно пробуя имя на вкус. – Неплохо. Но как-то слишком длинно… Лучше – Мэри. Но, «дядя», – иронически улыбаясь, она ухитрилась так произнести это слово, что кавычки почувствовал бы даже поляк[44], – фамилию тоже надо поменять. Может, в честь мамы? Надо подумать.

– Надеюсь, не Пикфорд[45], – пошутил Толик и быстро уклонился от замахнувшейся на него девушки. Промахнувшись, Норма сбила его рюмку с остатками виски. Алкоголь разлился по столику, оставляя пятна на скатерти и форменных брюках сержанта. От полного конфуза Норму спасло только то, что все посетители отвлеклись на эффектное появление в дверях десятка военных полицейских во главе с лейтенантом. Трое остались на входе, еще трое бегом, маневрируя между столиками, перекрыли заднюю дверь. Остальные, во главе с лейтенантом, держа наготове дубинки, двинулись к столику, за которым сидела наша компания.

– А что за явление? – удивился Карлссон, поигрывая взятой со стола массивной солонкой.

– А это меня арестовывать идут, – ответил Томпсон и допил стопочку виски.

– А, ну-ну, – ответил на это Оттар, не выпуская солонку.

– Не вмешивайтесь, – заметил Том. – Это тебе, – он передал Норме заранее приготовленный небольшой конверт и лишь отрицательно покачал головой на ее попытку что-то возразить.

– Сержант? – подошедший тем временем к столику лейтенант военной полиции остановился напротив Томпсона.

Его подчиненные, грамотно разбившись на пары, перекрыли десантнику пути отхода.

– Так точно, сэр! – поднявшись и отдав честь, ответил Том, благоухая виски от отчетливо видимого мокрого пятна на брюках. – Сержант Томас Томпсон, сэр, пятьсот пятый полк восемьдесят второй парашютно-десантной дивизии, сэр.

– Вы арестованы, – заявил лейтенант, положив правую руку на кобуру револьвера.

– Не шалю, никого не трогаю, спокойно разговариваю в баре, – издевательским тоном ответил, недружелюбно насупившись, Том, – и еще считаю своим долгом предупредить, что без предъявления ордера на арест не двинусь с места.

– Ордер у нас есть, – продолжая удерживать правую руку на кобуре, лейтенант левой рукой достал сложенную в несколько раз бумагу из кармана.

– Неужели? – притворно удивился Томпсон. – Ну, раз так, я сдаюсь десятку ваших храбрых полицейских! – вызвав дружный смех присутствующих, громко добавил он.

Пока Тома арестовывали, предъявляли обвинение и сажали в гарнизонную тюрьму, в одном знаменитом кабинете в другом полушарии Земли два человека встретились для обсуждения вопросов, среди них были и касающиеся Тома-Толика.

– Лаврентий, – разговор шел на грузинском, – что удалось узнать по Пророку?

– Ничего, товарищ Сталин. – Собеседник наклонил голову к столу с лежащей на нем папкой для бумаг. – Никаких следов. Ни один наш агент, ни в администрации, ни в буржуазных кругах ничего не обнаружил. Ни следов какой-либо группы, ни приближенного к правительственным кругам советника, имеющего доступ к такого рода сведениям и способного выдать прогноз будущего такого уровня, мы пока тоже не обнаружили. Но всё, что поддается в настоящее время проверке, соответствует изложенному в послании.

– Хорошо. То есть, конечно, плохо, но я такого ждал. Продолжайте поиски, только осторожно. И попробуйте всё же дискредитировать господ Даллесов и Гувера.

– Начали, товарищ Сталин. Осторожно, но сразу по всем направлениям. Очень сложно, так как Рузвельт к ним хорошо относится. Даже если не учитывать поддержку определенных кругов американской элиты.

– Но вы продолжайте операцию. Пусть не сразу, однако рано или поздно результат, как я полагаю, будет, – усмехнулся в усы хозяин кабинета. – Вода камень точит. А что у нас по реактивному двигателю «С»[46]? – неожиданно перешел он на русский, сменив заодно и тему.

– Работаем, – твердо ответил собеседник. – Не хватает специальных станков и сталей. Завенягин и Вознесенский обещают решить вопросы, но не ранее середины следующего года.

– Плановый срок сдачи готового изделия изменить сможем?

– Нет, товарищ Сталин, практически невозможно. Как и планировали ранее – третий квартал сорок шестого.

– Необходимо ускорить, Лаврентий. Жизненно необходимо. Сам же мне данные принес – партнеры будут готовы к июлю – августу сорок пятого. Нам нельзя отставать от них больше чем на несколько месяцев, иначе у них будет неодолимое искушение шантажировать нас.

– Не могу твердо обещать, товарищ Сталин. Приму все меры, но сами понимаете…

– Понимаю, Лаврентий, но надо, обязательно надо успеть. Так что поторопи там…

Однако Тому было совершенно не до каких-то разговоров, пусть даже и решающих судьбы мира, так как сразу на следующий день его прямо из камеры этапировали на заседание трибунала.

В небольшой комнате, куда его завели, с трудом размещались стол и два стула – один по одну его руку, второй, соответственно, по другую.

На одном из стульев сидел унылого вида лейтенантик, самой запоминающейся чертой облика которого были огромные роговые очки на большом, чисто семитского вида, носу.

– Мы привели вам арестованного, – с порога объявил один из военных копов, громадного роста квадратный детина с нашивками старшего сержанта.

«Откуда их только набирают таких, – мелькнула в голове Тома несвоевременная мысль. – Как копируют на ксероксе. Та-ак. А вот про ксерокс хорошо бы не забыть. Его, кажется, как раз в это время изобрели…»

– Я назначен вашим адвокатом. Лейтенант Аарон О’Брайен, – первым представился лейтенант. Том представился в ответ. – Ну, что же… Я ознакомился с вашим делом, сержант, – выпроводив жестом полицейских из комнаты, начал лейтенант. – Прямо скажу, не вижу поводов для оптимизма. Нападение на военную полицию, захват оружия и документов…