– Да, мы тоже это видим, – сказал Керри, посматривая на космический корабль. – Эта штука у нас прямо перед носом.

– Я видел это раньше, чувак! В своем воспоминании на семинаре в Малибу.

– Я знаю, Ник. Я же там был.

– Где ты сейчас?

– Прямо сейчас? Я с «Дочерьми Аномии».

– Феминистские коммандос? Чертовски круто!

– Ага, они ничего так. Правда, они меня похитили и везут в Топангу.

– Да ну, вы всерьез? – удивился Кейдж. – Топанга сейчас не каньон, а печь для обжига. Тебе там не место, если ты, черт побери, не керамический. А летающая тарелка? Я знаю этих парней. Видел их отвратительные змеиные рожи. Они гонялись за мной по всему миру, я купил десяток домов, чтобы спрятаться от этих мерзких ублюдков, но они все равно появляются. Всю мебель пришлось менять. Вонь несусветная.

– Ой, – вздохнула Вирсавия. – Он опять о себе.

– Разворачивайтесь! – рассердился Кейдж. – Кто бы вы ни были, разворачивайтесь!

– Да с какой стати?

– Слушайте, да, конечно, вы привыкли, что я играю колеблющегося персонажа, но это в кино. Сейчас вам не удастся меня отфутболить. По-моему, дело…

На другом конце трубки послышался шумный вдох, Кейдж с драматическим выражением лица попозировал перед зеркалом и продолжил эпическим голосом:

– …др-р-рянь! Власти не хотят меня слушать, поскольку недавно внесли в какой-то гребаный список за покупку метеорита на черном рынке. Я не выбирал это, понимаете? На меня взвалили тяжкое бремя. Это невыносимо…

Его голос дрожал, смягчая сердца «Дочерей Аномии».

– Приезжай ко мне, Джимми, – заключил Кейдж. – Все остальные пути ведут к смерти.

Горящие пальмовые ветви упали на лобовое стекло.

– А где ты, Ник?

– В твоем доме в Малибу.

– Что?

– Ты же сказал, я могу остаться здесь.

– Когда?

– Месяц назад.

– Я имел в виду на день или на два.

– Да? Ну, необходимость – мать-перемать изобретения. Приезжайте в Малибу. Двигайтесь по старой Сосновой тропе до Санта-Моники, а оттуда вдоль пляжа.

– Что за Сосновая тропа? – спросила Вирсавия.

– Система проселочных дорог к пляжу, – ответил Керри, знакомый с этим маршрутом со времен своего мимолетного, но счастливого романа с Памелой Андерсон летом 1996 года. – Раньше по этим дорогам влюбленные незаметно для борцов за нравственность уезжали из города.

– Скоро начнется прилив, – сказал Кейдж. – Вода защитит вас. Это ваш единственный шанс.

– Топанга горит, – подтвердила Уиллоу, проверяя в Twitter ленту пожаров.

– Тогда без вариантов, – признала Салли Мэй.

– Поторопитесь, – сказал Кейдж. – И удачи.

Они проехали дальше, мимо пылающего здания клуба и тлеющих палисадников. Затем повернули в сторону Балтик Пик и выехали на старую Сосновую тропу, по обе стороны от которой перепуганные жители поливали из шлангов лужайки и собирали ценные вещи. Доски и сваи на пирсе Санта-Моники прогибались под сотнями эвакуированных. Медики отбирали людей с ожогами; рестораны раздавали обеды. Опустевшее колесо обозрения все еще вращалось, пурпурный неон рассекал дым. Они проскочили полтора километра по Тихоокеанскому шоссе, а затем увидели перед собой окрестности Топанги. Даже Уиллоу, на счету которой было семнадцать убитых во время битвы при Фаллудже, ужаснулась при виде холмов, залитых ярким оранжевом светом.

– Чистый напалм, – вздохнула она.

Трасса стояла в гигантской пробке, пришлось идти пешком. Они выбрались из «Хамви» и, взвалив оружие и боеприпасы, побрели через пляж, тяжело ступая по песку, мимо бродячих собак и лошадей. Высокие пальмы на вершине откоса, объятые огнем, как факелы, освещали им путь.

Город корчился в страданиях… На полпути, не в силах противостоять волнам прибоя, Керри исчерпал свои силы и упал в изнеможении. Салли Мэй, свободный защитник университетской команды, могла выжать сто восемьдесят килограммов. Она взяла Керри на руки, он обхватил ее за шею, прижался щекой к большой груди. Закрыл глаза и почти погрузился в сон, но вздрогнул…

– Джорджи? – воскликнул Керри.

– С ней все в порядке. Она в Пуэрто-Рико с Лин-Мануэлем Мирандой.

– Откуда ты знаешь?

– Я подписана на их снэпчаты. А теперь расслабься.

Отблески огня, преломившись в титановом протезе женщины, светили в расширенные зрачки Керри, превращаясь в огромные оперенные крылья.

Сразу за Малибу они увидели причину гигантской пробки в северном направлении: там, где каньоны подступали к океану, столкнулись около шестидесяти автомобилей. Они гудели в предчувствии конца, и он не заставил себя ждать: бензовоз Exxon взорвался с таким грохотом, что лопались барабанные перепонки. Языки пламени расползлись во все стороны, еще раз поглотив автобус казино с застывшими в борьбе обугленными телами: искаженные от боли лица, немой крик, скрюченные в попытке выбраться пальцы. Добраться до океана – только и всего. Самые выносливые лежали вповалку у скал в верхней части пляжа. Всего в двух шагах от них океан разверзся: небольшой безопасный коридор с мокрым песком бросил вызов пламени. Бухгалтеры, сантехники, школьные учителя и художники – вода забирала мертвых, превращая их своей разрушительной силой в обычный сор. Керри вцепился в Салли Мэй, которая несла его по берегу, и видел среди погибших людей из своего прошлого – волны накатывали и уносили их прочь.

Свернувшись крючком, в костюме цвета хаки и коричневом галстуке лежал дядя Джим, в честь которого его назвали. Дядя-ювелир, который подарил Керри на первое причастие перочинный нож с гравировкой – древней присказкой «И это пройдет».

Волна накатила и отступила.

Фитнес-гуру Ричард Симмонс в шортах и майке конца восьмидесятых с американским флагом, наполовину занесенный песком, с пакетом пончиков в сахарной пудре.

Волна накатила и отступила.

Еще одно тело, животный страх в глазах, платиновый парик болтается на заколках в волосах. Хелена Сан-Висенте. Вода накрыла ее и унесла прочь.

Прежние религиозные убеждения вытеснили позднейшие экзистенциальные раздумья. Губы Керри внезапно зашептали молитву, которой он научился у монахинь:

– Радуйся, Мария, благодати полная…

Глубоко в душе Керри еще верил в волшебство этих слов, в то, что девственная мать арийского бога-человека защитит и убережет его. Керри молился с мучительной надеждой, принимая «Дочерей Аномии» за аватаров ангелов и размышляя, зачем разуму встроенная программа веры в душу. Он читал молитву много раз, пока Салли Мэй тащила его по душераздирающему пляжу.

Впереди замелькали огни колонии Малибу, в том числе огни его дома. Николас Кейдж нес вахту на террасе второго этажа и увидел их в бинокль. – Давайте, подтягивайтесь! – воскликнул он, взмахнув своим выстраданным средневековым мечом. – Забудьте все, чем вы жили до сих пор. Час контакта пробил! Пора увидеть все грани этого бриллианта!

Глава 14

Кто-то опутал двор колючей проволокой и заставил мешками с песком.

Когда Керри добрался до дома, сил не осталось. Желудок сводило после долгой дороги, горло и легкие саднили от дыма. Керри надеялся отдохнуть, но напрасно. На барной стойке стоял ящик с автоматами Uzi.