– У меня предчувствие: там кто-то есть.

– Лишь бы не тираннозавр, – хмыкнул сержант.

– Мы из него шашлык сделаем! За мной! – Девушка едва не свалилась в канаву с зелёной мутью, но увернулась и полезла по шапкам мха на косогор.

Мужчины поспешили за ней, удвоив осторожность.

Влезли на холм высотой около полусотни метров, остановились, разглядывая раскинувшийся впереди настоящий горный ландшафт.

К горизонту холмы становились всё выше и мрачней, превращаясь в горы, над некоторыми вершинами курились дымки – это были, наверно, молодые вулканы. К югу начиналась болотистая низина, откуда доносился хруст, шлепки и чавканье, и лишь к западу уходила уютная долинка с зубчатыми башенками, похожими на разрушенные замки.

– Никого, – повёл головой сержант, имея в виду людей.

– А там что? – указала Марьяна на полого поднимавшуюся каменную плиту размером с футбольное поле. – Ровная какая. Вдруг это космодром пришельцев?

Мужчины обменялись улыбками.

– Откуда здесь пришельцы? – поинтересовался Дылда. – Фантастики начиталась?

– Слышала, что в прошлом Землю часто посещали пришельцы.

– От кого слышала? От тех, кто видел?

Ренат засмеялся… и замер, услышав странные звуки: плач, женский крик, мужские голоса. Застыли и Вольнов с Марьяной, прислушиваясь к наступившей после криков тишине.

– Что за чертовщина?! – прошептала девушка. – Галлюники, что ли?

Дылда покачал головой, ткнул пальцем в конец плиты.

– Там…

– Подкрадёмся тихонько.

Стараясь не шуметь, они поднялись на самый верх плиты, которая на самом деле образовывала некий купол, продырявленный огромной – метров десяти в диаметре – дырой. Сквозь дыру было видно дно небольшой котловины, напоминающей кратер небольшого вулканчика. Слоистые стены котловины были увиты плющом и покрыты слоями мха, в них виднелись дыры, переходящие в пещеры, а с края дальней, почти отвесной стены падал вниз крохотный водопадик, собираясь в центре котловины озерцом прозрачной воды. У обреза воды испуганно жались к живописной скале какие-то люди, и Ренат не сразу сообразил, что это дети в возрасте от десяти до двенадцати-четырнадцати лет, одетые явно не по погоде в жалкие маечки и штанишки. Их было почти два десятка, и выглядели они персонажами мультика, заброшенными волей режиссёра в глубокое земное прошлое. Но они были не одни.

Напротив скалы, в двух десятках шагов, переминалась с ноги на ногу кучка мужчин специфического вида, загорелых, волосатых, с разрисованными торсами, в серых штанах, держащих в руках свёрнутые серые куртки. Кто-то жевал, кто-то ковырял палкой песок, многие пили воду. Ренат насчитал восьмерых и обратил наконец внимание на светловолосую женщину, которую сначала принял за их спутницу. Двое мужчин держали её за руки, третий, заросший буйным чёрным волосом, оглаживал её тело руками, начиная снимать кофточку.

Дети закричали, но один из здоровяков угрожающе замахнулся на них очищенным от коры обломком сука, и они замолчали.

– Не надо! – с рыданием в голосе попросила блондинка.

Мужики заржали.

– Давай, не тяни, Вано, – крикнул кто-то. – Я следующий.

– Шакалы бешеные! – прошептала Марьяна. – Сделайте что-нибудь.

– Надо спуститься, – сказал Дылда; у него хищно засветились глаза. – Как они туда попали?

– Там, слева, должен быть спуск.

– Ноги! – Сержант шмыгнул с плиты на скалы, выбирая путь к провалу.

Марьяна помчалась за ним. Ренат сделал шаг в том же направлении, но услышал вскрик и оглянулся.

Мужчины опрокинули блондинку на землю, гладивший её черноволосый мужик, жилистый, сухой, перевитый мышцами, снял с себя куртку, штаны, навис над ней…

И Ренат выстрелил, почти не целясь.

Пуля снайперской винтовки ударила в камень рядом с раздевающимся бугаём, с визгом срикошетировала, заставив его шарахнуться в сторону.

Грохот выстрела подействовал на остальную компанию, как удар грома. Мужики замерли, вертя головами во все стороны, увидели склонившегося над краем провала стрелка.

– Вот он, сука!

Женщина воспользовалась общим замешательством, вырвалась из рук двух насильников, схватила свою кофточку с земли и метнулась к детям.

– Стоять! – крикнул Артём, держа на прицеле черноволосого. – Положу всех!

– Мля, какого х…! – начал волосатый.

Послышался мат, крики.

– Вано, он один! Качни перо!

– Эй, боксёр, спускайся!

В этот момент на склоне котловины появились Дылда и Марьяна, успевшая надеть шлем. Они сбежали по рёбрам слоистого склона вниз, Марьяна сразу бросилась к сгрудившимся детям, которых загородила собой торопливо натягивающая кофточку блондинка, а сержант – внушительная фигура в костюме «киборга» – направился к притихшей компании, поигрывая автоматом, казавшимся в его руках игрушкой. Он сходу врезал прикладом одному бандиту, сбросив его в воду, небрежно сунул второго торсом в кучу мелких камней, повёл стволом автомата.

– К стене!

– Ты хто?! – опомнился чернявый самец, не торопясь выполнить приказ.

Дылда шагнул к нему и нанёс удар в голую волосатую грудь, но уже не прикладом, а кулаком.

Жилистый парень – на вид ему можно было дать лет тридцать – с воплем улетел в озеро, к своему приятелю. Остальные попятились, переглядываясь, хотя особого опасения в их глазах не было. Они привыкли жить стаей и ничего не боялись.

– Зэки? – осведомился Дылда.

– Ты же мне ребро сломал, батон! – возопил вожак, ворочаясь в воде, держась рукой за грудь. – Убью!

Дылда поднял ствол.

Стало тихо.

– Ты! – выбрал он парня с круглым женственным лицом. – Будешь отвечать на вопросы. Остальным молчать! Как понял?

– Д-да…

– Кто, откуда, зачем? Хотя последний вопрос понятен, сам вижу, ублюдки поганые! Кто, откуда, за что сидели?

– Коплаг, Краснодар, юрики.

– Кто? – не понял сержант.

– Он говорит – воры, – сказал спускавшийся в котловину Ренат. – Но судя по виду, это бандиты. За что сел? – указал он на мужика с седыми бачками.

– Сто шестьдесят вторая[4], – осклабился седой.

– Я же говорю, они не воры – бандиты.

– Очуметь. – Дылда оценивающе оглядел толпу бывших заключённых, усмехнулся. – Надо же, повезло наткнуться на сброшенных в мезозой зэков. Теперь понятно, чьи воррихо потомки.

– Слышь, начальник, ты права здесь не качай, – угрюмо проговорил самый мощный из зэков. – Сдаётся мне, мы в одном положении. Ботаешь по фене – базлай, не христишь – чалься в писок и вали отсюда. Мы не твои шестёрки. Или без пукалки ты сикилявка?