– Я не знаю!

– А она… любила мужа?

– Недавно она мне сказала, что… кажется, больше не любит его. А ты… ты бы не хотел на ней жениться? Вот тогда бы это был… такой кайф! Ой, папа, мы же должны лететь в Австрию, но мне уже совсем не хочется, не хочется уезжать от тебя…

И Василиса вдруг горько разрыдалась.

– Господи, Васенька, детка моя, почему ты плачешь? – перепугался Мигунов.

– Потому что я ничего не понимаю…

– Успокойся, моя маленькая, все как-то устроится, образуется… Я был бы абсолютно счастлив, если бы Злата… согласилась стать моей женой… Но я не уверен, что она… Не уверен! Ну, успокойся, мы все решим! А сейчас беги, буди Злату, будем завтракать!

Но тут Злата как раз спустилась к ним.

– Я выспалась! Спасибо, Василий Евгеньевич! А теперь смертельно хочу кофе. Васька, ты плакала? Что случилось?

– Это были слезы радости! – выпалила Василиса.

– Да-да, именно так! – подтвердил Мигунов. – Злата, овсянку будете? Вася сама варила!

– Сама? Надо же! Обязательно буду!

– Отлично! Знаете, Злата, мы с Васей говорили, она не хочет ехать в Австрию…

– Почему, Вася? Ты же хотела!

– Понимаешь, я хочу с папой… Ой, ты только не думай…

– Да я все прекрасно понимаю! И ни капельки не обижаюсь… Все правильно, Вася! Я поеду одна. Мне о многом надо подумать, многое прикинуть, многое осмыслить. Ты у меня умница, Васька!

– И ты правда не обидишься?

– Нет, ни капельки! Я даже благодарна тебе за эту идею. Мне она в голову не приходила.

– Папа, а ты-то не против?

– Я? Боже упаси, я только рад! У меня такая дочка! Мне так интересно с ней разговаривать… Знаете, Злата, это удивительно умный и правильный ребенок! И она так напоминает мне мою младшую сестренку в детстве, просто одно лицо, и такая же умница. Я очень ее любил, очень…

– Любили? А что с ней? – спросила Злата.

– Она умерла в двадцать шесть лет, от внематочной беременности.

– А что такое внематочная беременность?

– Ох, пусть лучше тебе Злата объяснит, это не совсем моя тема…

– Ну, это успеется, – улыбнулась Злата.

– Злата, я понимаю, вам хочется побыть в одиночестве, что довольно естественно, только вот на модном курорте вряд ли это у вас получится.

– Да нет, я же нетусовочный человек, мало с кем знакома… Сначала я поброжу по Вене, съезжу в Зальцбург.

– Ой, папа, это же ведь каникулы будут, а ты не мог бы с нами поехать?

– Нет, солнышко, у меня куча дел, и потом я-то личность достаточно приметная. А Злата хочет побыть одна…

– А как же я? Ты будешь работать…

– Кстати! Васька, не капризничай, и поехали со мной, как и собирались! – воскликнула Злата.

– Но ты же хотела одна…

– А теперь хочу с тобой! Одной мне будет грустно!

– Думаешь?

– Да! А Василий Евгеньевич пока тоже все обдумает, все случилось так внезапно, мы же собирались сказать тебе все ох как нескоро, а вышло…

– Злата, вы чрезвычайно умны и сообразительны, а я что-то растерялся под напором отцовских чувств… Скажите, вам непременно хочется в Вену?

– А что?

– Я боюсь, что журналюги уже прознали про ваши планы и могут отловить и в аэропорту, и в Австрии, для бешеных собак даже тысячи верст не крюк! А я предлагаю вам поехать… У меня под Питером в Сиверском есть маленький уютный домик, я иногда там скрываюсь на несколько дней, когда совсем невмоготу. Я могу хоть послезавтра отвезти вас туда на машине, оставлю ее вам, это будет удобно! Вася, ты была в Питере?

– Нет, никогда!

– Домик небольшой, но очень уютный, будете ездить куда захотите. Кстати, там недалеко Гатчина, тоже прелестный городок. Там вас никто искать не станет, а весной, обещаю, вы поедете в Австрию, да куда захотите! Соглашайтесь, девочки! А я пока постараюсь организовать все так, чтобы Васе не нужно было, по крайней мере до конца учебного года, ходить в школу. Дети народ жестокий, а нынешние дети, по-моему, особенно! А к следующему году никто уж и не вспомнит об этом скандале.

– А как это – не ходить в школу? – заинтересовалась Васька.

– Будешь заниматься дома, я найду тебе преподавателя по точным наукам, ты же у меня гуманитарной направленности девочка…

– Супер! – вскинула руку Василиса. – Круто! Правда, Златочка?

– Ну, в сложившейся ситуации, пожалуй, это наиболее разумно…

– Я сделаю вам доверенность на машину. Итак, выезжаем послезавтра раненько утром.

– Ух ты, здорово! – возликовала Василиса.

Она смотрела на отца с обожанием! А Злате такой вариант понравился. Ей почему-то впервые в жизни было боязно садиться в самолет. Нервы ни к черту. Да, так лучше, чем одной ковырять свои болячки!

Поехать утром к Мигунову не получилось! Егору позвонила соседка его матери и сказала, что Марии Андреевне стало плохо, пришлось вызвать «скорую». У нее был приступ стенокардии, предлагали госпитализацию, но она, конечно же, категорически отказалась. И Егор помчался к матери. Та выглядела неважно, однако хорохорилась как могла.

– Оставьте меня в покое и загляните в мой паспорт. Со старыми тетками случаются всякие приступы, но в больнице мне всегда только хуже!

Егор знал, что спорить тут бесполезно.

– А что это у тебя вид такой заполошный, Егорка?

– Да ничего особенного, мама! Просто замотался.

– А что слышно насчет этой девушки?

– Какой девушки?

– Не притворяйся, что не понял! Злата! Помнишь такую? Что с ней?

– Она исчезла, мама! Мы договорились встретиться, но она позвонила и отменила встречу. Дома ее нет, и где она, неизвестно.

– Тоже мне, следователь! – фыркнула Мария Андреевна.

– Мама, я давно уже не следователь! И, кстати, ты очень радовалась, когда я решил податься в адвокатуру! Или ты не помнишь?

– У меня пока нет маразма!

– Да, у тебя всего лишь стенокардия, поэтому лежи тихо и не думай ни о каких девушках! О них следует думать мне!

– Как у вас это называется? Отлуп по полной программе, кажется?

На другой день Егор с утра заехал к матери, убедился, что ей стало лучше, проверил, все ли лекарства у нее есть. И лишь после этого поехал в офис к Мигунову.

– Я записан на одиннадцать тридцать!

– Господин Чарушин?

– Да.

– Присаживайтесь! Василий Евгеньевич сейчас будет!