Уже начиналось! Времени не было, чтобы обследовать дом. Солдаты кинулись на штурм, подчиняясь приказу офицера. Несколько вояк с небритыми, бледными от усталости лицами просочились через пролом и попадали за цветником. Серега и Грачевский почти одновременно высадили прикладами стекла, припали к окнам. Рауль метнулся к дверному проему, залег за высоким порожком.

– Что, командир? – с иронией в голосе выкрикнул Димка, содрогаясь от грохота – солдаты ударили из всех стволов. – Снова не убивать? Пусть живут? Не наша война?

Отвечать было глупо. Рауль ударил рассыпчатой очередью, снимая все недосказанности – и голова, воздвигшаяся над забором, окрасилась кровью и пропала.

– С почином, Варан! – истерично захохотал Грачевский.

Трое за клумбой решили перебежать одновременно. Заиграли в три руки – и троица попадала, нафаршированная свинцом под завязку. Улица забилась в истерике, солдаты вопили, как оглашенные, разорялся офицер. Похоже, вояки что-то подтаскивали к забору, над гребнем мелькали их головы. Еще одна атака – двое бросились через пролом… и повалились под массированным огнем. Один из них, впрочем, от страха – он уже полз назад, отклячив задницу.

– Держитесь, мужики! – крикнул Рауль, откатываясь от порога, по которому уже стучали пули. Он кинулся в дом, пробился через бедно обставленную комнату, подбежал к заднему оконцу. Совсем крохотное, но пролезть можно. И заскрипел зубами от отчаяния – за окном тянулась трехметровая мощная стена. Между ней и домом был узкий проход шириной не больше метра. Он бросился обратно, на женскую половину. Вся семья была в сборе – сидели на полу, трясясь от страха; мужчина заслонял тщедушным тельцем своих женщин.

– Джавахир, что за стеной? – гаркнул Рауль.

– Овраг… – насилу выговорил хозяин. – Глубокий овраг…

– Солдаты могут зайти с той стороны?

– Нет… – простучал зубами араб. – Это сложно… нужно обойти половину города… Нужны какие-то лестницы…

Рауль помчался обратно, выбил раму вместе со стеклом, принялся протискиваться. Метнулся влево, вправо, кинулся на угол, вставляя новый магазин. На обратной стороне снова разгорелась стрельба. Он запнулся о какую-то метлу, вписываясь в поворот, а за углом споткнулся о приставленную горизонтально к стене длинную, сколоченную из брусьев лестницу. Машинально отметил: а это интересно! Но не сейчас. Он пронесся вдоль торцевой части строения, расшвыривая какие-то баки и бадейки. А от угла пришлось ползти – мимо ящиков, поддонов, задубевших глиняных горок. Смена параллакса – вид на те же события, но под другим углом. Теперь он наблюдал за боем с фланга, пробивая прикладом амбразуру в холмике. Его не видели – он грамотно спрятался. Похоже, у солдат иного выхода не было – только штурмом в лоб. А возможно, они не были знакомы с местными лабиринтами. Офицер уже охрип, посылая людей в бессмысленные атаки. Вновь массированный штурм – человек восемь с автоматами наперевес вломились в пролом. Пятеро добежали до клумбы, залегли. Остальных срезали из окон десантники. Рауль со своей позиции прекрасно видел лежащих. Они готовились к атаке – шептали обращения к Аллаху, пытались расслабить перекошенные от страха челюсти. Поколебавшись, Рауль припал к прицелу. Не хотел он воевать с солдатами, но если из этой пятерки хоть кто-то прорвется в дом… Он опустошил магазин длинной очередью. Пули ложились кучно, эффективно. Солдаты бились в корчах, роняя оружие, затихали. Лишь один успел подпрыгнуть и броситься к забору – но повалился ничком, прошитый очередью из окна. Взорвалась граната, выброшенная из-за забора. За ней другая. Толку от этих метаний не было – все взрывались с недолетом.

Несколько мгновений над полем боя царило потрясенное молчание.

– Командир, это ты там геройствуешь? – неуверенно вопросил Димка.

– Ну, – отозвался Рауль.

– Хорошо… Блин, мужики, что же мы творим? Боевик какой-то – все взрывается, трупы падают в медитативном темпе…

– Да ладно сокрушаться, – смущенно проворчал Серега. – Чай, не древнюю цивилизацию уничтожаем.

– Не одолеть нам их, – вздохнул Грачевский.

– Одолеем, – хохотнул Болтунов. – В дополнительное время. По пенальти. Кстати, командир, как ты думаешь, этим парням за забором не странно, что мы разговариваем на русском языке?

Об этом история умолчала. Все насторожились и похолодели. Хрупкую тишину разорвал простуженный рев мотора. Он делался громче, страшнее, разнузданнее! Подходил танк – тот самый! И солдаты за забором радостно закричали. А Рауль содрогнулся – этот домик, слепленный из соплей, развалится от одного выстрела! Поздно! Танк был уже рядом, ревел, содрогаясь, тряслись деревья за забором, теряя листву. Встанет на удобную позицию, повернет башню… Нет, не поздно!

– Мужики! – прохрипел Рауль. – Хватайте семейство и всех вываливайте через заднее окно! И сами тоже…

Он энергично пополз обратно, не замечая, что его уже обнаружили, и пули взбивают глину под локтями. Вкатился за угол, побежал, схватив приставленную к стене лестницу. Ворочал ее за угол, обливаясь потом. Поднатужился, приставил к стене напротив окна. Схватил за шиворот араба, лопочущего что-то негодующее, выволок на улицу, подсадил на лестницу.

– Карабкайся, Джавахир, не медли, а женщины за тобой…

Он вытаскивал их одну за другой, подсаживал на стену, орал что-то грозное – они вопили от страха, послушно карабкались, пропадали с воплями за гребнем забора. А он ждал с замиранием сердца пушечного выстрела, после которого камня на камне не останется…

– Шикарно, Варан, – восхищенно пробормотал Грачевский, окидывая взглядом лестницу. – Stairway to heaven?

– Будешь тянуть резину, то точно на heaven! – проорал Рауль, и Грачевский с перепугу пулей вытряхнулся из оконца, взлетел наверх. Рауль от нетерпения подпрыгивал, наблюдал, как Болтунов, обладающий солидными габаритами, пытается пролезть в узкое отверстие. Он схватил его за руку, стал вытягивать.

– Лезь, Варан, не жди меня… – обливался потом Серега.

Рауль вскинул голову. Грачевский висел на той стороне, простирал руку.

– Геккон, где гражданские?

– А хрен их знает, Варан… – хрипел Димка. – Свалились вниз и убежали – они уже далеко… Руку давай, Варан, я же тебе не птичка на проводе…

Рауль взмыл на забор, оба схватили за руки тормозящего Серегу. Тот уже висел, ноги срывались с перекладины… когда прогремел пушечный выстрел! Дом не развалился, как картонный, но рухнули подпорки, стали крошиться и обваливаться стены, а снаряд взорвался, слава богу, внутри дома! Взрывом выбило крышу, она подпрыгнула и обрушилась вниз, а в небо взвился столб дыма и огня! Закричал от боли Серега – ударной волной вынесло оконную раму, ударило по лодыжке. Было слышно, как ломается кость! Рауль чуть не взвыл. Серега матерился, но его уже тащили наверх. Грачевский спрыгнул, едва не сверзившись в обрывистую расщелину, тянущуюся вдоль забора. На него повалился сломавший ногу Серега, и оба покатились вниз, матерясь и горланя от боли.