хочет радостно сидеть дома, в то время как они имеет право свободно разгуливать где вздумается. Однако, как это происходит с большинством отправляющихся в дальний путь сказочных героев, обретенный жизненный опыт меняет обоих персонажей. Австралийский культуролог Тара Брабазон считает, что не только Йоко, но и Сильвия помогли Джону Леннону на его «пути маскулинности». По ее словам, «…Синтия была невероятно важна для этой истории… даже если [Джон] был на этом первом этапе на иной траектории феминизма, необходимо признать, что в молодости он сделал правильный шаг», женившись на Синтии, когда она забеременела[281]. Возможно, Леннону удалось реализовать свое стремление к равноправному партнерству с Йоко только через осознание того, что свои отношения с Синтией он строил прямо противоположным образом.

Брак Старра и Кокс продержался десять лет, в 1975 году они развелись. В 1981 году он женился на американской актрисе Барбаре Бах. В отличие от Синтии Леннон, которая вспоминала, как Пол Маккартни только шутил, что, после того как она и Джон разбегутся, им с Полом обязательно надо сойтись, Морин, по слухам, в начале 1970‐х закрутила роман с Джорджем Харрисоном. К 1974 году Старр, будучи женатым на Морин, был замечен на публике с американской моделью Нэнси Ли Эндрюс, и, считается, это была далеко не единственная интрижка. Отношения Ринго и Морин начинались как современная сказка — местная знаменитость влюбляется в одну из своих поклонниц, — но ей не суждено было продлиться долго. Тем не менее Старр вместе с тремя их общими детьми был у постели Морин, когда она в 1994 году скончалась от лейкемии в возрасте сорока восьми лет. Синтия Леннон умерла от рака в 2015 году в возрасте семидесяти пяти лет. Учитывая характер известности Синтии при жизни, нетрудно было предсказать, как подобная популярность будет контекстуализирована в некрологах. Одни, даже столько лет спустя, описывали ее как «симпатичную блондинку», другие называли первой любовью Джона Леннона. Городская газета «Эхо Ливерпуля» включила в некролог упоминание о творческих устремлениях первой миссис Леннон: «Синтия Пауэлл мечтала стать учительницей рисования и была талантливой художницей. Может быть, даже более одаренной, чем Джон».

Богемная сказка: «Битлз» и Астрид Кирхгерр

У Астрид Кирхгерр (1938–2020) не было романа ни с одним из четырех битлов, она была помолвлена с бас-гитаристом и другом Джона Леннона по Ливерпульскому художественному колледжу Стюартом Сатклиффом. Поговорить о ней в контексте нашего исследования представляется чрезвычайно важным, поскольку ее тесную дружбу со всей группой можно было бы отнести к принципиально иному типу романа, имеющему особую сказочную коннотацию. Как-то вечером в октябре 1960 года двадцатидвухлетняя начинающая фотохудожница зашла в ночной клуб в родном Гамбурге, посмотрела выступление английской группы и прозрела ее будущее. За несколько месяцев до этого битлам предложили музыкальную резиденцию в Гамбурге, причем предоставление ими требуемых по контракту музыкальных услуг должно было происходить в Санкт-Паули, гамбургском районе красных фонарей. Сперва в августе 1960‐го они играли там в стрип-клубе «Индра», но к началу октября перебрались в расположенный неподалеку ночной клуб «Кайзеркеллер». Именно там Астрид Кирхгерр и увидела группу, состоявшую тогда из пяти человек, с Сатклиффом на басу и Питом Бестом на барабанах. В июле 1961 года Сатклифф, понимавший, что его призвание — быть художником, а не бас-гитаристом, покинул группу ради учебы в художественном колледже Гамбурга и отношений с Кирхгерр. 10 апреля 1962 года он скоропостижно умер от кровоизлияния в мозг. Астрид Кирхгерр вошла в историю не только из‐за романа с Сатклиффом — именно эта линия легла в основу сюжета фильма «Пятый в квартете» (Backbeat) (1994), снятого через тридцать лет после описываемых событий, — но и потому, что именно она стала авторкой первых профессиональных фотографий группы. Кроме того, именно Кирхгерр, задолго до Брайана Эпстайна, менеджера «Битлз», решившего одеть музыкантов в сшитые на заказ одинаковые костюмы, заставила музыкантов задуматься о воздействии стиля на аудиторию. А еще она стала их первой близкой подругой (и поклонницей), которая была, во-первых, иностранкой, а во-вторых, происходила из состоятельного среднего класса. Битлы были в абсолютном восторге и от самой Астрид, и от того образа жизни, который она вела: жизнь в богатом районе Гамбурга, собственное авто, классическая музыка и джаз, а не рок-н-ролл (до того, как она впервые услышала «Битлз»).

Кирхгерр разглядела в «Битлз» нечто такое, чего они (пока!) сами в себе осознать либо не могли, либо могли, но не до конца. Если волшебная-сказка-про-«Битлз» все же развивалась по «золушкиным» канонам с битлами в роли «золушков», а корни их превращения из работящей провинциальной ливерпульской группы в рок-звезд мировой величины следует искать в Гамбурге, то Астрид Кирхгерр в этой сказке — их добрая фея-крестная. Ее фотокамера, словно волшебная палочка, предлагала битлам увидеть себя такими, какими они были на самом деле и вместе с тем какими могли бы стать. Хотя при первом знакомстве с Астрид они были одеты как типичные тедди-бои, Кирхгерр разглядела их суть: «Они были настолько самобытны, каждый из них… вот что мне хотелось показать в своих фотографиях; что это не просто какие-то тедди-бойчики, что за всем этим стоит нечто большее»[282]. Именно это трудно выразимое качество она стремилась запечатлеть на снимках членов группы.

В отличие от многих девушек, побывавших на концертах «Битлз» в зените битломании, Астрид Кирхгерр, впервые увидев их на сцене, не зашлась в экстазе. Тем не менее ее реакция на «Битлз» была в высшей степени физиологичной: это был удар под дых, от которого у нее перехватило «и дыхание, и горло», так что она «потеряла дар речи». У нее мгновенно возникло необъяснимое чувство сопричастности с этими пятью британскими пареньками, играющими рок-н-ролл на крохотной клубной сцене. «Меня притягивала их музыка, — вспоминает она, — потому что это было то, что, как мне всегда казалось, может существовать, но чего я прежде ни разу не встречала». Однако покорило ее не только их звучание: «Я всегда мечтала встретить ребят, выглядящих так же, как „Битлз“, и вдруг эта мечта сбывается!»[283] Через несколько секунд после того, как Астрид их увидела, она поняла, что хочет поговорить и познакомиться с ними. Больше всего ее заинтересовал их бас-гитарист Стюарт Сатклифф, который был невероятно похож на кумира 1950‐х, американского киноактера Джеймса Дина, погибшего молодым. При помощи своей камеры она как фотограф могла бы получить пропуск в их мир.

По идее, в тот октябрьский вечер Астрид вообще не должна была оказаться в клубе «Кайзеркеллер». Довольно разнузданная, «на