я — Рейни, — представилась я его матери.

— Меня зовут Керисса, рада с тобой познакомиться! Добро пожаловать в наш шумный дом.

И я зашла во внутрь, ощущая Эндари спиной.

Каких неожиданностей и сюрпризов мне еще Судьба заготовила?

16 глава. Тепло и золото

Я сняла обувь на входе. Маленькие трехлетние братья Эндари, совершенно одинаковые как две капли воды, показали, где можно вымыть руки. Я немножко была ошарашена, даже слегка оробела. Но вода быстро привела меня в чувство.

Уже из ванной комнаты я выходила приободренная, с интересом наблюдавшая за детьми и животными, с которыми они носились. Кошка, собака, попугай…

Что у них забыл попугай?

Девочка лет тринадцати ходила с ним на плече и попутно смахивала пыль каким-то странным приспособлением — длинной палкой с перьями на конце. Надеюсь, она не из бедного животного их вырвала.

— Сараби, оставь ты уже. Все равно не успела, — крикнула Керисса из кухни. — А ты Эндари, чего встал как истукан на кухне. Пока все не сядем за стол — тебе ничего не перепадет. Даже не надейся. Иди проводи даму к нам. Не видишь, что ли, что она в шоке? Наверное, переволновалась, испугалась. Тут столько людей.

— Мама, Рейни не из пугливых. Она очень храбрая, — услышала я голос из кухни.

Он подошел ко мне и показал на кухню.

— Ты какая-то притихшая, — сказал он негромко. — Волнуешься?

Я фыркнула.

— Нет, я просто голодная. А мама твоя права — манеры у тебя так себе.

Я прошла в кухню-столовую, где Керисса уже накрывала стол.

— Присаживайся, пожалуйста, — она показала на стол.

Я лишь кивнула, не предлагая помощи. В Каросе так не принято, хозяйка решит, что я не верю в то, что она способна накрыть стол или что я не доверяю ее еде.

— Спасибо. Откуда здесь попугай?

— Это Сараби выпросила у отца, когда он сказал, что не сможет быть на ее дне рождении. Она второй ребенок после Эндари, девочка… Долгожданная.

Я удивилась. Я думала, что в Каросе радуются только мальчикам. Но видимо семьи разные, не стоит мыслить стереотипами.

Керисса поставила на стол большую кастрюлю супа, стали собираться все жители дома. Сараби, чье имя я уже знала, Лелли, которая кинулась на шею Эндари, две девочки пяти и десяти лет, и близнецы.

— А где бабушка, — спросил Эндари.

— Она сказала, что мы надоели своим шумом ей и поехала на неделю в свой домик.

— Бабушка Вира — папина мама, она очень устает от детей, они вечно ей доставляют хлопот.

— Что весьма странно, ведь никто из них не доставлял хлопот больше чем ты. А любит она сильнее всего тебя, — сказала Керисса.

— Потому и любит, — ухмыльнулся Эндари.

Керисса поставила на стол запечённое мясо на косточке и резко стрельнула глазами на Эндари. Он уже в это время взял поварешку и налил супа, в ее глазах было удивление, когда он поставил тарелку передо мной.

— Еще? — спросил он.

— Нет-нет, мне хватит.

В глазах Кериссы заиграли какие-то веселые огоньки, как маленькие игривые котята. Мне очень было интересно, что ее развеселило или показалось смешным. Потом я поняла, что еду обычно разливает женщина, но Эндари встал и помог ей.

Женщина не могла забирать у хозяйки работу на кухне, но к мужчине таких претензий не было.

Эндари еще раз повернулся ко мне:

— Кебаб?

— Чуть-чуть, — кивнула я.

Керисса смотрела на меня странно. Я столкнулась с ней взглядом, и мне стало неловко. Из-за меня, что, правила нарушили?

— А я все думала, как это будет выглядеть, — сказала она с усмешкой.

— Выглядеть, что? — спросила я.

— Мама… — растерянно пролепетал Эндари и… у него покраснели щеки!

— Ой, ты умеешь краснеть? — Я рассмеялась.

— Поверь, я тоже удивлена, — сказала Карисса, садясь за стол. — Может он еще и готовить научился?

Эндари застонал, спрятав лицо в руках.

— Да, я научила его делать рататуй!

— Еще он и вещи не раскидывает, поди?

— Пытался. — Вспомнила я о кинжалах. — Но в моей квартире такое не пройдет.

— Эндари, твоя зарплата не позволяет снять номер? Ты зачем к девушке напросился жить. Она и так живет в квартире!

— Задание, мама. Так требовалось.

— Ох, не знаю, не знаю. — Ее уголки сощурились от улыбки, и мне стало теплее. — Мне кажется, ты много самовольничаешь, сын.

— Нет, все под контролем.

— А я думаю есть то, что не поддается контролю.

— Мама, не начинай.

Я слегка прыснула от смеха, и чтоб сдержаться принялась есть суп. Он был очень вкусный, со специями и наваристым бульоном, очень сытный. Мой желудок наконец-то возрадовался.

— Почему ты смеешься? Что смешного в том, что меня отчитывает моя же мама.

— Я думала, только я это делаю.

— О, ты его отчитываешь? — спросила его мать. — Ну и правильно. Нечего нос задирать. А то он знаешь, какой гордый был. Думал, что все девчонки в округе в рот заглядывают.

— А оно не так было?

— Так и было. Женщины в Каросе привыкли, что мужчины гордые создания. Но этому иногда мокрой тряпкой по морде надо дать.

— Я его заставила мыть мою столешницу, — гордо сообщила я, видя, как Эндари сейчас провалится сквозь землю.

— Как тебе удалось?

— Ну он напал на меня, и из-за него мне пришлось прыгнуть на нее в обуви, — совершенно безобидно я сказала.

— Ты зачем на нее напал, нахал?

— Да я просто проверял рефлексы. Она так-то ассасин, мама.

— Какая разница! Какие еще ты рефлексы с ней хотел проверить? Постыдился бы! Я вообще не этому тебя учила. Ну хоть еды ей положил, и то слава Судьбе! Ты прости его, он хороший.

— Иногда я в этом сомневаюсь, — брякнула я, и мне стало неловко, но напрасно.

Керисса рассмеялась и снова хитро посмотрела на Эндари.

— Эндари сказал, что ты не любишь сладкое. Я приготовила щербет. Это замороженные перемолотые ягоды с фруктами. Как мороженное. Будешь?

— Да, спасибо большое. Не стоило так заморачиваться из-за меня.

— Пустяки. Я тебе еще и не то смогу приготовить, если узнаю, как ты его выстругала.

— Выстругала?

— Ну да… Как объяснить… Фразеологизм у нас такой.

— Она имеет в виду, что если ты еще ее впечатлишь, как отчитываешь меня, то можешь заказывать ей любое блюдо.

— Оу! — рассмеялась я.

— Однажды, когда он похабно шутил в моем кабинете со шлангами для промывания желудка, я пригрозила ему уколом.

— Надо было ему врезать хорошенько! Укол — слишком милосердно.

— Это она тоже успела сделать, мама.

— А ты в хороших руках там, в Нуринии.

После ужина, десятилетняя Мориза отвела