Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майлз оглянулся и обнаружил, что Ливингстон прав.
Хэррисон дождался, когда музыка заиграла вновь, и снова закружился в вальсе с Викторией.
— По-моему, ты прав — Гилфорд и впрямь наседает, — сердито проговорил Майлз. — Я тебе вот что скажу, Ливингстон, — он повернулся к приятелю. — Что-то мне надоело быть джентльменом. Уж если Гил-форд ведет себя по-свински, то мне, как говорится, и сам бог велел.
Отставив пустой стакан, он направился через зал к вальсирующей парочке, выждал момент, когда Гилфорд повернулся к нему спиной, и положил ему на плечо тяжелую руку.
— Мне кажется, Гилфорд, вы уже натанцевались вволю, — молвил он ровным голосом, в котором, однако, звенела сталь.
Гилфорд злобно сверкнул на него глазами.
— Проваливайте, Уэлсли! Этот танец — мой.
— Нет, Гилфорд. Ваш танец — последний. Остальные — мои!
Виктория в волнении смотрела то на Майлза, то на Гилфорда.
— Господа, господа, прошу вас, — негромко взмолилась она, — не устраивайте, ради бога, сцен! Мистер Уэлсли, я закончу этот танец, а потом сразу же присоединюсь к вам, договорились?
Майлз с минуту созерцал расстроенное лицо девушки, потом отвесил ей короткий поклон, отошел в сторону и через стеклянную дверь проскользнул на балкон. Прошло несколько минут, звуки музыки стали затихать и наконец замерли. Тем не менее Майлз, до глубины души оскорбленный пренебрежением спутницы, в зал возвращаться не спешил.
Вскоре он услышал шорох атласных юбок, и знакомый нежный голосок едва слышно прошелестел:
— Вот вы где? А я все никак не могла вас отыскать.
— Мне захотелось подышать воздухом, — соврал Майлз.
Виктория подошла к нему и стала рядом.
— Если вы не возражаете, я бы с удовольствием вернусь домой.
Майлз стукнул кулаком по каменной ограде балкона и смерил девушку холодным взглядом.
— Отлично! В таком случае я пойду и скажу кучеру, чтобы подавал.
Не прошло и десяти минут, как они снова оказались в обитом стеганым шелком экипаже виконтессы Эщмонт.
Майлз и Виктория старательно избегали смотреть друг на друга и хранили молчание, отчего дорога длиной в две мили показалась им бесконечной.
Наконец, когда карета свернула на подъездную дорожку дома Пемброков, девушка решила нарушить затянувшееся молчание:
— Не понимаю, с чего это вы вдруг разозлились? Я просто хотела предотвратить неприятную сцену, и кроме того — речь шла всего лишь об одном танце.
— Так или иначе, но сцена все-таки состоялась, — с горечью сказал Майлз. — И мне была отведена в ней далеко не самая почтенная роль!
— Ничего бы не случилось, если бы вы просто улыбнулись и отправились, к примеру, пить шампанское. Но вы изволили топать ногой, как испорченное дитя, которому не досталось сладкого!
Взгляд Майлза полыхнул от гнева.
— Миледи, вы лжете! Отослав меня и продолжая танцевать с Гилфордом, вы показали, что оказываете ему предпочтение.
— Но это же смешно! Никакого предпочтения Гилфорду я не оказывала.
— Нет, оказывали. Там, откуда я приехал, девушка танцует с тем парнем, с которым пришла на танцы.
— Позвольте вам заметить, сэр, что здесь не Америка, — сказала Виктория, с мрачным видом откинувшись на расшитые шелковые подушки.
— Стало быть, здесь все по-другому? Вы что же — хотите меня уверить, что англичанин радуется, когда дама его при всех отвергает?
— Но я вовсе вас не отвергала! — с возмущением воскликнула Виктория. — Я просто пыталась предотвратить…
— Забудьте об этом! — Карета остановилась, и в наступившей вдруг тишине голос Майлза прозвучал подобно удару грома: — Этого больше не повторится!
— Полностью с вами согласна! — вскричала Виктория и, распахнув дверцу, выскочила из кареты. — Доброй ночи, мистер Уэлсли!
— Черт бы ее побрал! — прорычал Майлз, вылезая в свою очередь из экипажа и устремляясь в погоню за девушкой. В два шага он догнал ее и, ухватив за руку, повел к дому.
— Только не вырывайтесь, — прошипел он, распахивая перед ней массивные двери. — Или вы хотите, чтобы мой кучер Клемент раззвонил на всю округу, что мы поссорились?
Виктория невольно замедлила шаг.
— Уверяю вас, все уже об этом знают. Вы с таким видом ринулись на балкон, что ни у кого не осталось ни малейшего сомнения.
Майлз медленно коснулся ладонью ее щеки.
— Извините меня. Я вспылил и вел себя, как последний идиот.
Виктория, подняв на него глаза, негромко произнесла:
— Я не оказывала предпочтения Гилфорду, как вы, возможно, подумали. Просто мы с ним дружим с детства, а это, знаете ли, налагает известные обязательства…
Майлз наклонился к Виктории так близко, что губами едва не коснулся ее приоткрытых губ.
— А как быть с нами? — прошептал он. — Кто мы — тоже просто друзья?
— Я не знаю, — шепотом ответила ему Виктория.
Миг спустя их губы слились в долгом, хмельном поцелуе.
Сидевший высоко на облучке Клемент видел все, что происходило у дверей, и слышал каждое слово. Ему просто не терпелось вернуться домой и дать подробный отчет виконтессе Эшмонт.
В том, что новости придутся его престарелой хозяйке по сердцу, кучер нисколько не сомневался.
— Леди Виктория! Приехал лорд Гилфорд. Говорит, что ему срочно нужно вас повидать, поскольку у него важное дело.
Виктория подняла глаза от книги и с недовольным видом поинтересовалась:
— Ребекка, неужели ты сказала ему, что я дома?
Рыженькая горничная быстро моргнула и затараторила:
— А что — не надо было, да, миледи? Я не знала… Но все равно я сказала ему, что вы неважно себя чувствуете и не принимаете.
Виктория отложила книгу и встала.
— Как-то это не в духе Гилфорда — приходить без предупреждения. По-видимому, дело у него и впрямь важное. Скажи ему, чтобы шел сюда, в библиотеку.
— Слушаю, мисс, — Ребекка сделала реверанс и скрылась в дверях.
Через несколько минут она появилась снова — уже в сопровождении Гилфорда. Когда они вошли в библиотеку, Ребекка обратилась к хозяйке:
— Прикажете закрыть двери, миледи?
— Закрой, — ответил за Викторию Гилфорд.
Служанка вопросительно посмотрела на хозяйку, требуя подтверждения.
— Делай, как тебе говорят, — кивнула Виктория.
— Очень хорошо, миледи. — Ребекка покачала головой, вышла из библиотеки и с силой захлопнула за собой двери, выражая тем самым свое неодобрение.