— А сейчас?

Арон взял одну из тех сумок, которых вынес из трактира и забросил ее в карету. Потом вторую и третью. Только после этого опять посмотрел на меня.

— Ты испугалась меня, когда я был без барьера.

— Не испугалась, — ответила честно. — Это сложно объяснить, но ты мне показался другим, хоть я и понимала, что это ты. Думаю, нужно время, чтобы привыкнуть.

Я сейчас не стала говорить о том, что мне не понравилось отношение Ранда ко мне и то, что он, не обращая на меня никакого внимания, хотел убить Мерада, ведь догадывалась, что конфликт внутри его сознания возник из-за меня. Я этого не хотела. Не желала, чтобы Арон думал, что, будучи цельным, вызывал во мне опасения, ведь понимала, что ему сложно, хоть он этого никогда не покажет. Поэтому хотела поддерживать.

— Так ты хочешь, чтобы барьер был снят?

— Я привык быть таким, но, как Ранд, я понимаю, что барьер нужно убрать.

Я переступила с ноги на ногу, а потом сказала:

— Чтобы не случилось, я больше не убегу. Всегда буду рядом.

Я подошла к Арону и обняла его. Понимала, что, как бы дико это не звучало, но я привыкла к этому обороню, когда у него было раздвоение. С ним впервые испытала, что такое любовь. Странная и немного сумбурная. Временами дикая и взрывная, но все же любовь. Нам еще многое стоило пережить и многое испытать, но, главное, чтобы он был рядом. Такой, как сейчас, или полностью без барьера, но, главное, рядом. Ведь у нас еще вся жизнь впереди, а я уже успела понять, как без него плохо.

Мы покинули город ближе к обеду, но, из-за того, что небо было скрыто массивными, серыми тучами, практически не пропускающими солнечный свет, казалось, уже наступил поздний вечер. Вновь начался сильный ливень, но к этому моменту мы успели выехать к торговым путям, дорога на которых была приспособлена к подобной погоде. Единственное, будучи в карете я отбила руну, создавая барьер, чтобы им скрыть нас от дождя. Один сказал, что высшие маги ушли на север и уже теперь можно было пользоваться рунами.

Только после полуночи, преодолев немалое количество пути, мы остановились в крошечном селе, попавшемся нам по дороге.

— Почему тут никого нет? — спросил Кевин, окидывая взглядом единственную имеющуюся тут улицу и явно пустующие деревянные домики.

— Селяне ушли в более большие города, или вообще направились в столицу, — объяснила ему. Накануне войны они явно не рискнули оставаться полностью без защиты.

Так же рассматривая опустевшее село, я сильно нахмурилась и, когда мне удалось поговорить с Ароном наедине, спросила у него:

— Есть ли возможность избежать войны? — я понимала, что на время зимы все конфликты поутихнут. Но, что будет потом?

— Нет, — ответ Арона был коротким и категоричным.

— Но война ни к чему хорошему не приведет, — я подошла ближе к оборотню. Он сейчас стоял под навесом одной из хижин и курил, всматриваясь в темноту ночи.

Я давно не видела Арона с сигаретой, поэтому засмотрелась, на то, как оборотень разомкнул губы, выдыхая рванное облако дыма, запах которого тут же смешался с ароматом дождя. А я поймала себя на мысли, что так же любовалась шрамом на губе Арона. Не отрывая от него взгляда, я подошла ближе и своими ладонями сжала шершавую, массивную ладонь оборотня, пытаясь привлечь его внимание к себе, но он так и не посмотрел на меня.

— Может, есть шанс заключить перемирие выгодное для обоих сторон?

— Войны не избежать, — Арон ответил жестко и на меня даже не посмотрел. В этот момент мне показалось, что мое мнение касательно войны его совершенно не интересовало.

Продолжить разговор не получилось. Пришел Один и куда-то забрал Арона. Я же пошла помогать Чарису.

Пока мы расселяли всех оборотней по пустующим хижинам, я разговорилась с несколькими из них. В основном мы разговаривали про Дюран и я невзначай спросила о том, как давно дружили Арон и Чарис.

— Да еще с первого курса, — ответил Кевин. Он был самым разговорчивым и явно любил посплетничать. — Правда, почти сразу произошло кое-что, из-за чего они перестали общаться и вот заново начали только на третьем курсе.

— А что произошло? — спросила у рыжеволосого парня.

— Арон и Чарис дружили, но им понравилась одна девушка и они вдвоем добивались ее внимания. В итоге, эта девушка выбрала Арона. Правда, думаю, в том случае вообще было без вариантов. Все видели, что той девушке он тоже сразу понравился. Но она училась на пятом курсе, а Арон на первом. К тому же, она являлась очень недоступной. Безумно красивая и со знатной семьи. Она была желанна почти всеми парнями в Дюран. Помню, даже я на нее, посматривал, но, уж куда мне, простому смертному, до такой девушки, — рыжеволосый парень вздохнул. — Поэтому, когда она все же согласилась на отношения с первокурсником, это произвело целый взрыв в академии. К ним были прикованы все взгляды.

— Согласен, — сказал другой оборотень. Его, кажется, звали Лар. — Из них получилась невероятно красивая пара. Жаль, что из-за ее выпуска из Дюран им пришлось расстаться.

— А вот не факт, что они расстались, — Кевин отрицательно покачал головой.

— Почему это? У Арона после нее было столько девушек, что их сосчитать трудно.

— Мужские потребности никто не отменял. И я слышал, что они все это время поддерживали связь. Арон же сын Одина. Естественно, у него была возможность связываться с теми, кто был за пределами Дюран. Да и, кстати, мне рассказывали, что от нее совсем недавно пришло письмо. Буквально два месяца назад.

Я прикусила губу. Два месяца назад я уже была в Дюран и между мной и этим оборотнем уже на тот момент налаживались отношения. Мы становились парой.

— Как зовут эту девушку? Кто она? — спросила у парней.

— Кристер Онерли, — сказал Кевин. — Она внучка вожака Южной стаи. Может, вы ее уже видели пока были там. А, если нет, тогда еще увидите. Кстати, там и Арон с ней встретится. Чувствую, у них будет жаркая встреча, после стольких лет разлуки.

Кевин и Лар еще какое-то время разговаривали, а я, больше ничего не говоря, на ватных ногах пошла прочь. Создавала барьер, чтобы защититься от дождя, но из-за внутреннего смятения он был неустойчивым и я все равно промокла.

Арона я нашла около кареты и, стараясь перекричать шум дождя, сказала:

— Кристер Онерли. Это та девушка, которую в Южной стае все считали твоей истинной. Мне сказали, что у вас с ней были отношения, когда ты учился на первом курсе, — пока я это говорила, Арон продолжал доставать сумки из кареты и небрежно бросал их на крыльцо. На меня он не смотрел. А я сделала глубокий вдох и спросила: — Она знала твою тайну? Про раздвоение?

После последних моих вопросов Арон остановился и посмотрел на меня.

— Какое это имеет значение?