– Преувеличение, – надул губы низушек. –Крупное преувеличение.

– Нет, – возразил Геральт. – Непреувеличение. Верь не верь, но в данный момент он – это ты, Дан. Неведомымобразом допплер точно копирует также и психику оригинала.

– Пси… что?

– Ну, свойства разума, характер, чувства, мысли. Душу.И это потверждает как раз то, что отрицают большинство чародеев и всебогослужители. А именно, что душа – тоже материя.

– Святотатство, – шепнул трактирщик.

– И глупость, – твердо заметил ДаинтиБибервельт. – Не рассказывай сказок, ведьмак. Свойства разума, ничегосебе! Скопировать чужой нос и портки – это куда ни шло, но разум – это тебе нев бочку пер… Простите. Сейчас докажу. Если б этот вшивый допплер скопировал мойкупеческий разум, то не продал бы лошадей в Новиграде, где на них нет спроса, апоехал бы в Чертов Брод, на конский рынок, где цены договорные, кто большедаст. Там не прогадаешь…

– Именно что прогадаешь. – Допплер спародировалобиженную мину низушка и фыркнул свойственным тому образом. – Во-первых,цены на аукционе в Чертовом Броде падают, потому что купцы сговариваются, каким торговаться. К тому же идут дополнительные комиссионные аукционщику.

– Не учи меня торговать, задница, – обрушилсяБибервельт. – Я в Чертовом Броде взял бы девяносто, а то и сто за штуку. Асколько получил ты от новиградских скряг?

– По сто тридцать, – сказал допплер.

– Брешешь, распустеха.

– Не брешу. Я погнал лошадей прямо в порт, господинДаинти, и нашел там заморского торговца кожами. Скорняки не пользуются волами,снаряжая караваны, потому как волы слишком медлительны. Кожи легкие, но ценные,стало быть, надо ездить быстро. В Новиграде нет спроса на коней, потому-то иконей тоже нет. У меня были единственные доступные, вот я и продиктовал цену.Это просто…

– Не учи меня, сказал! – рявкнул Даинти,покраснев, как бурак. – Ну ладно, стало быть, заработал! А деньги где?

– Пустил в оборот, – гордо ответил Тельико,почесав типичным для низушка движением густую шевелюру. – Деньги, господинДаинти, должны обращаться, а интерес – крутиться.

– Смотри, как бы я тебе голову не скрутил! А ну говори,что сделал с выручкой за лошадей?

– Я же сказал – накупил товаров.

– Каких? Что купил, уродина?

– Ко… кошенили, – с трудом проговорил допплер, апотом быстро продекламировал: – Пятьсот корцев кошенили, шестьдесят два рюйсакоры мимозы, пятьдесят пять гарнков розового масла, двадцать три бочонкарыбьего жира, шестьсот глиняных мисок и восемьдесят фунтов пчелиного воска.Рыбий жир, кстати, купил очень дешево, потому как он немного уже прогорк. Да,чуть было не забыл. Еще купил сто локтей хлопчатобумажного шнура.

Наступило долгое, очень долгое молчание.

– Прогорклый жир, – сказал наконец Даинти, оченьмедленно выговаривая отдельные слова. – Хлопчатобумажный шнур. Розовоемасло. Да я, никак, сплю. Да, это кошмар! В Новиграде можно купить все, всякиеценные и полезные вещи, а этот кретин выбрасывает мои деньги на какое-тодерьмо. Прикинувшись мною. Я разорен, уплыли мои денежки, коту под хвост моякупеческая репутация. Нет, довольно! Дай меч, Геральт. Я зарублю его на месте.

Дверь эркера со скрипом отворилась.

– Купец Бибервельт! – пропищал вошедший тип впурпурной мантии, висевшей на худой фигуре, словно на палке. На голове у негобыла бархатная шапочка в форме перевернутого ночного горшка. – Есть туткупец Бибервельт?

– Есть, – одновременно откликнулись оба низушка.

В следующий момент один из Даинти Бибервельтов плеснулсодержимое кружки в лицо ведьмаку, ловко выбил табурет из-под Лютика ипромчался под столом к двери, уронив по пути субъекта в смешной шапочке.

– Пожар! Спасайтесь! – завыл он, влетая в общийзал. – Убивают! Горим!

Геральт, отряхиваясь от пивной пены, кинулся за ним, нодругой Бибервельт, тоже бежавший к двери, поскользнулся на опилках и свалилсяему под ноги. Оба упали у самого порожка. Лютик, выбравшись из-под стола, дикоругался.

– На-а-ападе-е-ение! – заверещал с пола тощий тип,запутавшись в пурпурной мантии. – На-а-ападе-е-ение! Ба-а-андиты!

Геральт переполз через низушка, влетел в зал, увидел, какдопплер, раскидывая гостей, выбегает на улицу. Кинулся следом и тут же уперся вупругую, неподатливую стену людей, загородивших дорогу. Одного, умаруханногоглиной и воняющего пивом, ему удалось перевернуть, но остальные зажали егожелезными тисками плеч. Он яростно рванулся, послышался сухой треск рвущихсяниток, лопающейся кожи, и под правой подмышкой сделалось просторно. Ведьмакругнулся, перестав вырываться.

– Поймали! – крикнули каменщики. – Мы поймалиразбойника! Что делать, господин мастер?

– Известь! – взвыл мастер, поднимая голову отстолешницы и водя кругом невидящими глазами. – Извести и камней!

– Стра-а-ажа! – рычал пурпурный, на четверенькахвыбираясь из эркера. – Нападение на чиновника! Стража! Пойдешь за это нашибеницу, злодей!

– Мы его поймали! – кричали каменщики. – Мыпоймали его, господин!

– Не того! – взвыл субъект в мантии. –Хватайте подлеца! Догоните его!

– Кого?

– Бибервельта, низушка! Догнать его, догнать! В ямуего!

– Сейчас, сейчас, – сказал Даинти, выглядывая изэркера. – Что такое, господин Шван? Не вытирайте себе рот моим именем. Ине поднимайте тревоги без нужды.

Шван замолчал, изумленно глядя на низушка. Из эркера вышелЛютик в шапочке набекрень, осматривая свою лютню. Каменщики, пошептавшись,отпустили наконец Геральта. Ведьмак, хоть и очень злой, ограничился сочнымплевком на пол.

– Купец Бибервельт! – пропищал Шван, близорукощурясь. – Что это значит? Нападение на городского чиновника может вамдорого обойтись… Кто это был? Тот низушек?

– Брат, – быстро сказал Бибервельт. –Троюродный брат…