—Если у тебя хватит на это сил,— не удержался я от реплики.

—А кто мне помешает? За мной сила, причём не личная, а финансовая. За мной стоят серьёзные люди. У меня есть возможность заинтересовать герцогов и избавить себя от мести. Я знаю, как можно договориться с генералом Хабенским и что ему предложить. Меня даже верховный епископ поддержит, если такое понадобится. Всё это есть у меня, а что есть у тебя, эрцгерцог? Признаю — есть личная сила. Есть странная магия, которую я не понимаю. Есть ученик, сила которого пугает до дрожи в коленках. Но вас всего двое. Так империю не удержать от развала. Даже если тебе удастся удержать её от внутренних противоречий, как ты защитишь её от шурганцев или калиманцев? Они в лицо будут клясться в вечной дружбе, а по факту явятся сюда со всеми войсками сразу, как только почувствуют слабину. Или тёмные. Не забывай — Стены больше нет. Твари практически захватили северный регион, оставшимся без защитников после нашествия каменоидов, но нашему горячо любимому императору нет до этого дела. Его заботит лишь то, что вас двоих никак не получается схватить и уничтожить. Приказ о том, чтобы генерал Хабенский явился к Кострищу, отдан именно Зурганом Первым. Это не личная прихоть генерала.

—Империя не признает ни нас, ни тебя,— спокойно заметил Кималь Саренто.— Людям хватило одного узурпатора, чтобы понять главное — только истинный наследник способен управлять империей. Тот, кого готовили к этому с детства. Мы выскочки, граф Шубной. Ты, я, мой хмурящий брови наставник. С нами считаться не станут.

—Да, наслышан о том, что юная принцесса находится в Кострище, наслышан. Вот только менять Зургана на Миральду — это как менять одну сломанную палку на другую, не менее сломанную. Вы сидите в своём Кострище и не видите, во что превратилась империя всего за три месяца правления этого толстяка. Она держится на честном слове и воле тех, кому она небезразлична. Во главе должен стать тот, кто умеет не только управлять, но и принимать взвешенные решения, основанные на интересах всей империи, а не отдельных её представителей. Такой человек, как я, вполне сгодится для этой роли. Но ты прав, эрцгерцог, общественность меня не примет. Как не примет и тебя.

—Поэтому действующей принцессы здесь нет?— на всякий случай осмотрелся Кималь Саренто.— Зуб даю — её даже во дворце уже нет.

—Вместе с моей семьёй принцесса Мариса направляется в один из наших семейных имений,— подтвердил граф Шубной.— Пусть и не по своей воле. Потом я с девочкой поработаю, объясню ей всё, настрою на позитивный лад, и она станет отличной женой.

Связанный император вновь забился, пытаясь разорвать путы. Новость о том, что его дочь станет женой графа Шубного, ему явно не понравилась. Зурган даже пытался что-то мычать, но кляп мешал членораздельной речи. К тому же, кто сейчас будет слушать императора? Явно не мы. Однако Кималь Саренто не удержался от реплики:

—Идея взять в жёны принцессу Марису забавная и в чём-то даже правильная, вот только как же ты решил проблему со своей супругой? Шармила мне всегда нравилась. В ней есть какой-то необычный шарм. Какая-то особая черта, заметно выделяющая её среди других женщин. Неужели ради трона ты решил отказаться от той, с кем живёшь уже двадцать с лишним лет?

—Уже три дня мы как разведены. Если бы вы почаще выбирались в свет, не пропустили бы такую новость. Ты прав, граф Саренто, ради трона порой чем-то стоит жертвовать. Шармила сама предложила этот вариант. Единственно действенный среди всех остальных. Она останется моей женой. Пусть и не на бумаге, но по сути.

—Однако вам с Марисой нужен будет наследник. Шармила готова к тому, что тебе придётся спать с принцессой?

—Тебя действительно заботит сейчас то, с кем я буду спать и как на это будет реагировать моя жена?— удивился граф Шубной.— Может, имеет смысл оговорить то, как мы будем действовать дальше? Зурган Первый является моим пленником. После того, как состоится моя свадьба, император отречётся от власти в пользу своей дочери, чем сохранит себе жизнь. Сейчас ко дворцу подтягиваются мои люди. Рано или поздно они возьмут здесь всё под свой контроль, но, признаюсь, с вами сделать это будет на порядок легче. Помогите уничтожить защитников старого императора, и я вас не забуду. Кострищ останется автономным городом, получит дополнительные преференции, станет…

—Меня это не устраивает,— произнёс я, обрывая графа Шубного. Словно по команде все, кто находился рядом с троном, нацелили на нас арбалеты. Даже сам граф Шубной. Никого не заботило, что ещё несколько минут назад они страдали и практически умирали от ран.

—Тебя не устраивает что-то конкретное, мой загадочный наставник, или целиком предложение графа Шубного?— уточнил Кималь Саренто, причём таким тоном, словно вообще ничего критичного не происходило. Подумаешь, почти двадцать заряженных арбалетов смотрят на тебя практически в упор. Первый раз, что ли?

—Предложение мне нравится, не нравятся некоторые детали, мой недогадливый ученик,— ответил я, отворачиваясь от графа Шубного. Показывать страх перед арбалетчиками нельзя. Первый залп я точно выдержу, второго уже не будет. Ибо коробка с усли пятнадцатого уровня уже находилась у меня в руках.

—Пожалуй, стоит пояснить свою мысль,— продолжил я.— Граф Шубной прав. Менять Зургана на Миральду не вариант. Что один, что другая не предназначены для управления империей. Нет в них той деловой хватки, которая присутствует в нашем общем друге, мой нахмурившийся ученик. Однако и позволять графу Шубному единолично возглавлять империю у меня тоже права нет. Как показывает практика совместной работы, порой многие вещи с уважаемым графом решаются не договорами, а какими-то сиюминутными желаниями. Пожелал он работать с Кострищем — начал работать. Решил, что сейчас работать с нами невыгодно, даже несмотря на все существующие соглашения и подписанные бумаги — перестал. Чего греха таить — в одно время мы зависели от графа Шубного. От его аукционов, от его торговцев, промышленников. Много от чего мы зависели и было весьма больно, когда нас всего этого лишили. Поставь мы сейчас графа Шубного на трон, не произойдёт ли…

—Поставь?! Это ты, что ли, собрался меня ставить на трон?! Я сам его себе взял!— судя по покрасневшему лицу, мои слова задели мужчину. Однако я продолжил, словно ничего не произошло:

—Не произойдёт ли тоже самое, что и раньше? Сейчас мы друзья, но через три-четыре месяца под стенами Кострища внезапно появится ещё одна армия. Мало нам трупов из армии генерала Хабенского закапывать, ещё и людей графа Шубного придётся. Лично меня этот момент крайне смущает. Отдавать всю власть в руки одного человека, причём с непонятной лояльностью — крайне глупое решение, не находите, мой совершенно ничего не понимающий ученик?

—Целиком поддерживаю, однако вынужден согласиться с тем, что наиболее подходящей кандидатуры на роль императора нам не найти,— Кималь Саренто тоже использовал слова, определяющие нас как хозяев положения и, применительно к моему ученику, это было вполне объяснимо. Что такое двадцать арбалетов против того, кто выиграл имперский турнир? Судя по тому, как скривился граф Шубной, он понимал это ничуть не хуже остальных. Во всяком случае, приказ о нашем уничтожении он пока не отдал.