Разгоняя машину, он позвонил Храмцову, тот не стал отговаривать его от безумной идеи. Позвонил Родион и Локоткову: поездка дальняя, топлива уйдет много, а зарплата у него скромная.

Он ехал быстро, а когда обгонял машины, особенно светлые, Маша всматривалась в пассажиров — в надежде заметить Еремичеву. Но время шло, километры складывались в десятки километров, подбирались к сотне, но заяц в прицел так и не попадал.

В Кашарах они были еще засветло, нашли отца двоюродной сестры Гуляевой, осмотрели один дом, другой, но Семена не нашли. И не слышал о нем никто.

В Каменск приехали поздно вечером и узнали, что Каракозов Роман Павлович умер. И не сегодня, по пути из Верховерской в Каменск-Шахтинск, а еще летом прошлого года. Автомобиль у него был, старенькая «Шкода» белого цвета, но им давно уже владел сын покойного. И в станице Верховерской он сегодня не был. И быть не мог.

И телефон свой Каракозов никогда не терял, и «симку» тоже. А вот паспорт перед смертью у него пропадал. Справил новый, получил и чуть ли не в тот же день преставился.

— Потерял паспорт или украли, — когда выезжали из города, сказал Фомин.

Они, конечно, могли переночевать где-нибудь в гостинице, а утром, на свежую голову, продолжить путь. Но Маша предложила не терять время, к тому же на обратном пути они собирались заехать в Кашары, вдруг Семен все-таки там. Хоть одного зайца поймать, и то более чем.

— Факт, что мы не знаем, кому звонила Еремичева, — сказала Скорокова.

— Факт, что человек, которому она звонила, не хочет открывать свое имя.

— Подозрительно, — кивнул Родион.

— И номер Каракозова он активировал только сегодня.

— Очень подозрительно.

— С этого телефона ей звонили сегодня утром, в шесть часов после того, как она позвонила Гуляеву.

— Она или Крячков.

— Она звонила! — категорически не согласилась Маша.

— Может быть, — не стал спорить Фомин.

— Ей звонили утром и днем после того, как застрелили Смальцева. Зачем?

— Зачем? — Родион с интересом слушал своего помощника.

— А затем, чтобы сидела ровно и не отсвечивала.

— А тут появились мы.

— И зацепили ее…

— Зацепили.

— Она позвонила условному Каракозову, он заехал за ней… Он забрал ее… Возможно, в утиль.

— Как опасного свидетеля.

— Как опасную соучастницу.

— Хорошо, пусть будет соучастница. Но что такого Еремичева могла сказать Гуляеву, чтобы он сорвался с места и отправился убивать Смальцева?

— А он отправился его убивать?

— А куда он отправился с карабином?! Еремичева на охоту его пригласила?

— Ну, это вряд ли.

— Она могла пригласить его на охоту. На Смальцева.

— А почему с подачи Каракозова?

— Значит, этот условный Каракозов был заинтересован в убийстве Смальцева, — предположил Родион.

— А убить его мог Гуляев.

— Вряд ли Еремичева могла его на это подбить. Но подстегнуть могла.

— Позвонила и сказала, где, как и когда можно убить Смальцева, — в раздумье кивнула Маша.

— А почему она позвонила ему в три часа ночи?

Не так давно в стране приняли так называемый «закон Яровой», разговоры между абонентами должны записываться и в особых случаях передаваться для ознакомления компетентным органам. Но закон принять легко, а закупить оборудование для его исполнения дорого. Да и взять пока негде. Жаль. А хотелось бы послушать, о чем Еремичева говорила с Гуляевым. И с условным Каракозовым.

— И почему, и зачем… Чтобы выманить его из дома… — пожала плечами Скорокова.

— Как? Давай собирайся, иди убивать?

— Может, она просто поторапливала его.

— Тогда они должны были заранее договориться. А Еремичева Гуляеву до этого не звонила. Во всяком случае, со своего телефона.

— Может, как-то договорились.

— Как?

— Не знаю.

— Может, Еремичева звонила, чтобы подставить Крячкова?

— Ну да, очень удобно. Мы же до сих пор на него думаем.

— Очень удобно так думать, — кивнул Родион.

Гуляев мечтает поквитаться с «Быстрым Доном», Крячков узнает, где сегодня должен быть Смальцев, звонит ему, Семен срывается с места, берет карабин, стреляет… Но условный Каракозов никак не вписывался в эту схему. Законопослушный гражданин не станет пользоваться сим-картой, приобретенной по чужому паспорту. Да и активизирован этот номер был почему-то только сегодня. И он высветил теневой механизм, который двигал фигуры на шахматной доске.

— Возможно, Гуляев даже не стрелял в Смальцева.

— Думаешь, стрелять мог кто-то другой?

— Экспертизу нужно проводить. Возможно, «пальчики» Гуляева на карабине не совсем свежие.

— Вторичные, — кивнул Родион.

Гуляева могли похитить, а карабин отобрать, но сделать это очень-очень аккуратно. И киллер мог стрелять, стараясь не стереть отпечатки пальцев Гуляева. Может, полиэтиленом приклад обмотал, а вместе с ним цевье с накладкой. Но тогда отпечатки подверглись механическому воздействию, и экспертиза может это определить. А сам полиэтилен мог подвергнуться еще и тепловому воздействию, опять же работа для криминалистов. Только вот будет ли кто этим заниматься? Это же так удобно, обвинить во всем Гуляева.

— Кто-то знал, что Семен ведет войну против «Быстрого Дона». Сначала склад пытался поджечь, потом салют устроил… А Пыжова кто задержал?… Семен развил бурную деятельность, столько всего натворил. И стрельба в Смальцева — всего лишь продолжение его «великих» дел… По большому счету он сам себя подставил.

— И кто-то этим воспользовался.

— Тот, кто знал о его подвигах.

— Друзья — вряд ли. А Еремичева… Условный Каракозов — это всего лишь верхушка айсберга.

— Верхушка айсберга видна, — усмехнулась Маша. — А Каракозов пока что для нас призрак.

— В исходную точку расследования в деле Еремичевой нужно возвращаться, — сказал Фомин. — На улицу Красноармейскую. Возможно, кто-то видел, как Еремичева садилась в белую или серебристую машину.

— Возможно, с фальшивыми номерами.

— Номера-то, может, и фальшивые, но физиономия вряд ли под гримом.

— Случается и такое.

— Если случается такое, то мы имеем дело с очень серьезным противником.

— Что ж, тогда мы на пути к великим открытиям, — усмехнулся Фомин.

Осталось только преодолеть обратный путь. В принципе, сто восемьдесят километров не так уж и много, до Москвы куда больше, а он в свое время ездил в столицу на своей машине. К Лере рвался…

Вспомнив о Лере, Родион загрустил и замолчал. А Маша погрузилась в сон. Пусть поспит. В Кашарах их ожидает небольшая встряска, а потом они со Окороковой пересядут, и она поведет машину. Даже если они возьмут Гуляева.

Но ведь не возьмут. Чутье подсказывало, что не прячется Гуляев. Его прячут. Хорошо, если не в земле.

Глава 15

Хорошая банька, жар забористый. Знал Туманов толк в этом деле, и Майя постаралась — не пожалела дров. Ночью спать полагалось, а она баню