— Я знаю, — обрадовалась Варвара. — Мы сегодня с ним случайно в городе столкнулись.

— Что? — Тамару, словно кипятком обдали, и она сбросила плед с ног. — Ты все знаешь?

— Ты о чем? — насторожилась Варвара. — О том, что он женат?

Теперь пришла очередь удивиться Тамаре:

— Женат? Ты ничего не путаешь?

— Не-е-ет, — протянула Варвара. — Я их сегодня двоих встретила. — Подумав, она добавила: — Только я не знаю, жена она ему или просто любовница. Мы не общались.

— Он тоже видел тебя? — уточнила Тамара.

— Видел, — вздохнула Варвара, вставая. — Но только узнать не пожелал.

— Как так? — Тамара тоже встала с кресла.

— Сказал, что он — это не он, — помрачнела Варвара. — Что меня не знает, сказал… и что живет будто бы в Нарыме всю свою сознательную жизнь…

— Ты уверена, что не ошиблась? — Тамара взяла сестру за плечи. — Все-таки ты его два года не видела…

Щеки Варвары зарделись:

— Тома, я его и через сорок лет узнала бы, поверь.

— Верю, — кивнула сестра. — А теперь стой на ногах крепко, не падай. Сбежал твой Роман.

Тамара посмотрела на сестру, которая потрясла головой, как будто таким образом надеялась очнуться ото сна.

— Куда бежал? — прошептала Варвара, почти падая на диван.

— На волю, — ответила Тамара. — Потому и узнать тебя не захотел. — Она хмыкнула: — А его подружка, может, и не подозревает, что он — беглый зэк.

— Боже мой! — Варвара закрыла лицо ладонями. — А я… как дура…

Е: е худенькие плечики начали сотрясаться от рыданий.

— Ну-у-у, — пожурила Тамара. — Слезами горю не поможешь. — Она обняла всхлипывающую сестру и по-матерински прижала к себе. — Тихо, тихо, — приговаривала она, пока Варвара не успокоилась.

— Я проследила за ними… — шмыгнула покрасневшим носом Варвара. — Поехала из города за автобусом, в который они сели.

— Значит, ты знаешь, где он находится? — обрадовалась Тамара. — Нужно сообщить, куда следует.

— Нет! — испугалась Варвара. — Прошу тебя!

— Варя, а что, если это он стрелял в меня? — возмутилась Тамара.

— Нет, — покачала головой Варвара. — Он не стрелял. Он не мог.

— Как ты можешь быть уверена в этом? — горячилась Тамара. — А вдруг он хочет отомстить мне?

— Это не он… — не уступала Варвара. — Он не такой.

Некоторое время сестры молчали, размышляя над тем, что делать. Варвара нарушила тишину первой:

— Ты спросила, когда Роман бежал?

— Нет, — удивленно пожала плечами Тамара. — Зачем мне это?

— Ты ведь помнишь дату, когда в тебя стреляли?

— Да, — согласилась Тамара. — И что?

— Если в тебя стреляли до побега Романа, то нет резона подозревать его в покушении, верно?

— Ты права, — согласилась Тамара. — Пойду сделаю пару звонков, и все станет на свои места.

Тамара быстро взбежала вверх по лестнице, оставив Варвару наедине со своими мыслями и страхами. Бедняжка не находила себе места, мечась по комнате, как львица по клетке. Те десять минут, которые она ждала сестру, показались ей вечностью. Ее нервы были так напряжены, как будто она ждала смертной казни. Когда она услышала шаги Тамары, спускающейся вниз, ее дыхание перехватило от волнения.

— Что ж, — удовлетворенно сказала Тамара, сходя с лестницы. — Ты была права. — Она улыбнулась. — Роман чист. Он бежал на следующий день, после покушения.

Варвара с облегчением выдохнула.

— Я рада, что это так, — Тамара обняла сестру. — У меня как камень с души свалился.

— Но все-таки он бежал… — как во сне произнесла Варвара. — Как же ему теперь помочь?

— Варя, не бери этого в голову, — попыталась успокоить Тамара. — Он теперь совсем другой.

— Не правда, — возразила Варвара. — Он тот же, что был.

— Нет, Варя, он не мог остаться прежним, после двух лет заключения.

— Ты правда так считаешь? — Варвара метнула в сестру невидимые стрелы из глаз.

Внутри Тамары шла борьба между сердцем и логикой. Она видела, как страдает ее младшая сестра и не хотела ранить ее. Но также она понимала, что не желает Варваре такого будущего. Разрываясь между противоречивыми желаниями, она пожала плечами:

— Может быть, ты и права…

В эту ночь Варваре никак не удавалось сомкнуть глаза. Ее мозг не давал ей покоя, изводя мыслями и воображаемыми диалогами с Романом.

Тамаре тоже не спалось. Ее терзала совесть. Ведь она ничего не знала о своей сестре и обрекла ее на муки, предав бывшего начальника охраны.

Не мог уснуть и Роман. Он боялся, что Варвара все же узнала его, и теперь сообщит в полицию. А еще ему не давали покоя воспоминания. Когда он работал у Тамары, то даже самому себе боялся сознаться в том, что не равнодушен к ее сдержанной сестре. Тогда он боялся Варвару. Но сегодня Роману не стало холодно, как раньше, от пронзительного взгляда ее голубых глаз. Напротив, по его груди разлился теплый искристый свет. Варвара никогда не казалась ему такой красивой, как теперь. Катерина не зря ревновала его к ней, потому что какие-то чувства, на самом деле, загорелись в Романе с новой силой.

Катерина не спала, мучимая ревностью к незнакомке из города. Это была красивая женщина моложе нее, с ухоженными руками и уложенными в парикмахерской волосами. Незнакомка была одета просто, но со вкусом. Казалось, один ее бардовый шарфик стоил больше, чем сапоги Катерины. Запах дорогих духов блондинки до сих пор преследовал Катерину.

Не спалось и еще одному человеку, не имевшему никакого отношения к случившемуся сегодня в городе — Гренадеру. Его не мучила ни совесть, ни любовь. Его сердце жгла жажда мести.

Когда человек мало спит, то, обычно, он ощущает неприятную резь в глазах, словно в них бросили горсть песка; звуки слышатся приглушенно, как через вату; цвета выглядят нереально яркими.

Именно так себя в это утро чувствовал Гренадер.

Он недолюбливал Романа на зоне — за его несгибаемость и отсутствие преклонения. Еще больше невзлюбил после побега — за его силу и хладнокровие, за то, что ему, бывалому вору, пришлось зависеть от какого-то фуфлыжного фраера. Но с того момента, как Роман прогнал Гренадера из Катькиного дома, он возненавидел его с новой силой. Он не понимал, почему испугался Волю и бежал, поджав хвост, почему просто не замочил его. Этот вопрос мучил Гренадера и разжигал в его сердце жажду крови.

Теперь только жажда мести двигала им. Он хотел вернуться в тот дом, чтобы мертвой хваткой вцепиться в горло Роману.

После изгнания, Гренадер брел, сам не зная куда, пока не пришел к реке. Небо было хмурым, грозя пролиться дождем. Глядя бурлящую темную воду, он вспомнил, как раньше купался в ней. В летний знойный день он голышом прыгал в реку, а потом прямо здесь, лежа на берегу пил самогонку, принесенную Катериной вместе с закусками. Ох, и славные деньки были!