– Папа решил поохотиться на кричащего красного дьявола. Это одно из самых опасных чудищ в море Ядовитых Щупалец, и он думал, что такой кальмар стал бы фантастическим трофеем. Джулиан пытался его отговорить. Сказал, что это слишком опасно, что монстр слишком велик, чтобы гоняться за ним, когда это моя первая экспедиция. Говорил, что у меня недостаточно опыта… – Он вздохнул и вернул Стелле иглу. – А мне хотелось доказать, что он ошибается. И когда кальмар напал на наш корабль, я не ушел вниз, как брат мне велел. Я схватил гарпунное ружье, побежал к сети у правого борта и попытался сам его застрелить… То щупальце вдруг выскочило невесть откуда… огромное, чудовищное… Оно обвилось вокруг меня и сдернуло с корабля.

Стелла содрогнулась при мысли, каково это: вдруг оказаться в холодном океане наедине с гигантским кальмаром… Бини тоже вздрогнул и поморщился, отвлекаясь от отцовского журнала.

– Джулиан прыгнул в воду за мной, – продолжил Итан, качая головой. – Просто прыгнул, без колебаний. Он ведь должен был понимать, что, скорее всего, погибнет, пытаясь спасти меня, но он все равно сделал это…

Стелла подумала о Феликсе; она непременно рискнула бы собственной жизнью, окажись он в опасности, пусть даже понимала бы, что после он ужасно рассердится на нее за такой поступок. Стелла посмотрела на вход в пещеру, на замерзшие просторы за ним. Только бы с Феликсом все было в порядке!

– Так поступают родные люди, – сказала она.

– Не все. – Итан посмотрел на нее. – Джулиан бросился за мной, а папа – нет. Когда Джулиан перерезал щупальце, оно поплыло по воде, и папа вытащил его на палубу. Оно все еще было обмотано вокруг меня, так что и я оказался на палубе, но где-то в глубине души я гадал, меня хотел отец выловить или щупальце…

Стелла была потрясена, услышав, как Итан говорит о родном отце.

– Я уверена, что тебя. Кто же смог бы беспокоиться о каком-то трофее больше, чем о собственном сыне!

– Ну, тогда он должен был бы попытаться помочь Джулиану, – тихо сказал Итан. – Я знаю, он горевал о гибели Джулиана… именно поэтому мы отправились в полярную экспедицию, а не вернулись в море. Но он никогда не говорит о нем. И он ведь не прыгнул в воду вслед за нами. Не пробовал помочь. Может быть, все обернулось бы иначе, если бы он это сделал. Но вместо того… В общем, кальмар уплыл. Он вернулся на дно океана и утащил с собой Джулиана. Мама говорит, что никогда не простит отца за это. Они теперь ссорятся постоянно, когда папа дома. Это ужасно. Она даже не хотела отпускать меня в эту экспедицию, но, к счастью, отец настоял. Полагаю, она теперь еще сильнее будет на него злиться.

Стелла снова подумала о Феликсе, и ее вдруг поразила мысль о том, как ей повезло – ведь именно Феликс нашел ее в снегу в тот день. Ее мог подобрать кто-то другой, или вообще никто не нашел бы, но ей встретился самый добрый человек в мире. Человек, который полюбил ее и научил, что значит быть членом семьи.

– Феликс говорит, всегда лучше думать о людях хорошо, – сказала она. – Может быть, твой отец не вспоминает Джулиана потому, что ему от этого слишком больно.

– Кто знает? – откликнулся Итан. Потом, посмотрев на Стеллу, спросил: – Феликс ведь не настоящий отец тебе, да?

– Он мой настоящий отец! – твердо произнесла Стелла. – Но не родной, если ты это имел в виду. Феликс нашел меня во время экспедиции. Я – снежная сирота. Не знаю, откуда я взялась.

Стелла подумала о Феликсе, и о Груффе, и о Мэйгике, и о Бустере, и обо всех других карликовых динозаврах в оранжерее и добавила:

– Но это и не важно, потому что я все равно нашла семью.

Итан кивнул:

– Да, думаю, что любого, кто тебя не предает, кто стоит с тобой рядом всегда, можно считать семьей.

– Пожалуй, ты прав.

Стелла окинула взглядом членов их маленькой экспедиции, и тут ей пришло в голову, что они четверо тоже стали чем-то вроде семьи с тех пор, как оказались вместе. Потом посмотрела на Итана, задумчиво уставившегося на пламя вулкана: думает ли и он так же? Она уже собралась задать этот вопрос, но тут маг посмотрел на Бини и спросил:

– Что ты там читаешь?

– Это? – Бини поднял голову. – Это путевой журнал моего отца. Его нашли в брошенном лагере рядом с Черным Ледяным мостом.

Итан пожал плечами:

– Я бы скорее вернулся в море Ядовитых Щупалец и опять поплыл с кальмаром, чем рискнул бы пойти по тому мосту. Разве не говорят о нем, что он проклят?

Бини кивнул:

– Папа написал в своем журнале, что люди говорили: они ощущали присутствие зла в тех местах и чем дальше они заходили, тем сильнее становилось это чувство. Воду не видно из-за тумана, но папа записал, что снизу доносились странные всплески, как будто там плавали огромные чудища и пытались подпрыгнуть повыше, чтобы достать людей.

– То море битком набито чудищами, – согласился Итан.

Вернулся Шай и сел у огня рядом с Итаном. Двое волков явились с ним и улеглись, опустив головы на лапы.

– Насчет Черного Ледяного моста рассказывают множество страшных историй, всякие слухи ходят, – сказал Шай. – Говорят, он никуда не ведет. Что это дурное место. Папа говорит, что существуют земли настолько забытые, и проклятые, и запретные, что даже исследователям не нужно туда забредать.

– Но я собираюсь со временем пойти туда, – заявил Бини. – Собираюсь стать первым исследователем, кто доберется до другого конца Черного Ледяного моста.

Стелла, конечно, давно знала, что Бини надеется на это, но для других его заявление оказалось неожиданным. На мгновение наступило растерянное молчание.

– Я, вообще-то, не хочу тебя обидеть, – наконец заговорил Итан, – но… это как если бы мышь заявила, что собирается съесть моржа. Никто не возвращался живым с Черного Ледяного моста. Никто.

– А я вернусь. Я собираюсь закончить незавершенную экспедицию моего отца.

– Бини, это невозможно, – мягко произнес Шай. – Если ты и сам погибнешь на Черном Ледяном мосту, то это ведь не увековечит память твоего отца, так?

– Мне плевать, что говорят другие или кто попытается меня остановить, – абсолютно спокойно сказал Бини. – Я узнаю, что находится на другом конце этого моста.

Шай посмотрел на Стеллу, и она пожала плечами. Если честно, она не была уверена, в самом ли деле Бини должен или может попытаться пройти по мосту, но к чему разрушать его уверенность?

Но не успел хоть кто-нибудь сказать еще слово, как снаружи раздался низкий протяжный вой, заставивший всех подпрыгнуть.

– Что это? – спросил Бини.

Все четверо повернулись и всмотрелись в темноту. Стелла подумала, что звука печальнее и тоскливее ей слышать не приходилось. И хотя вой не походил на человеческий, он тем не менее слегка напоминал детский плач. По коже Стеллы пробежали мурашки.

– Холодные духи, – тихо сказал Шай.