— Майор Корнилов Павел Александрович, к вашим услугам, — произнес мрачно Корнилов, чуть склонив голову в знак приветствия, с интересом оглядывая статного светловолосого брата Лизы. У Николаева были такие же пронзительные яркие зеленые глаза, как и у Лизы. Сердце Павла глухо забилось сильными ударами. Он понял, что неожиданный упоительный безумный сладостный сон, в котором он мог быть рядом с юной феей с мятными глазами, окончился в этот момент.

— Вы писали мне, — начал Петр. — Неужели это правда и Лиза здесь?

— Да, здесь.

— Благодарю вас, что приютили и позаботились о ней, я ваш должник, — сказал Николаев по-дружески, улыбнувшись Павлу. — Я бы хотел сегодня же забрать сестру. У меня всего неделя увольнения. Постараюсь ее отвезти в Петербург. Не дело ей здесь находиться.

— Согласен с вами, — кивнул, тяжело вздохнув, Корнилов, ощущая, как его сердце заныло, в предчувствии скорой разлуки с Лизой. Он помрачнел и начал нервно дергать поводья. Тогда, в запале, злясь на девушку, он написал письмо ее брату. И нынче, это послание принесло свои плоды и Николаев здесь. И то свидание, которое он назначил ей сегодня в лесу, так и не состоится, как она того и хотела. Но, у Корнилова еще оставалась надежда. В данный момент, он намеревался поговорить с ее братом и попросить руки девушки. А после войны, он непременно найдет Лизу и сделает ее своей женой по праву. С печалью смотря на человека, который теперь должен был надолго разлучить их с Лизой, Павел добавил. — Я отвезу вас к Елизавете Андреевне чуть позже. А покамест, мы могли бы с вами переговорить с глазу на глаз, поручик?

— Но…

— Я не отниму у вас много времени, — настаивал Павел. — Прошу вас, отъедим чуть в сторону, вон к тому перелеску, там мы сможем поговорить наедине. А после вы обязательно увидите Елизавету Андреевну.

— Хорошо, — кивнул Петр.

Быстро стегнув своего жеребца, Павел галопом направил своего коня в указанную сторону. Николаев последовал за ним. Они остановились на небольшой поляне напротив друг друга, так и оставаясь в седлах.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — спросил Петр.

— Елизавета Андреевна ехала к вам. Думала, что вы умираете, — начал Корнилов глухо, подбирая нужные слова. — Я чудом спас ее из рук французов. Один из них сильно ранил ее.

— А, теперь, она? — обеспокоенно спросил Николаев. И Павел быстро произнес

— В настоящий момент, с ней все в порядке. Она поправилась. Она находилась у меня в палатке. Потом я нашел дом в деревне. Она жила там… — Павел замялся и тихо добавил. — В данное время, она при полевом лазарете, сестрой служит.

— Благодарю вас, Павел Александрович, за заботу о сестрице. Как я могу отблагодарить вас?

— Ах, оставьте, пустое, — отмахнулся Корнилов и, сглотнув ком в горле, наконец, решился сказать. — Я лишь сказал все это за тем, чтобы вы поняли …как бы вам объяснить… мы с Елизаветой Андреевной привязались друг к другу… даже я бы сказал больше, мы были вместе… — он не мог подобрать слов и нервно теребил поводья лошади, опустив взор.

— Вы были близки с ней? — понял Петр вдруг и нахмурился.

— Да, — выдавил из себя Павел и его взор вперился в лицо Николаева. — Я прошу у вас руки вашей сестры. Вы, как я понял, ее единственный родственник по мужской линии?

— Это невозможно! — перебил его жестко Петр и его рука, сама собой, легла на портупею сабли.

— Невозможно? Отчего? — опешил Павел и недовольно вперил взор в лицо Николаева.

«Что это еще за история? — думал про себя мрачно Николаев. — Как это сестра позволила себе такое? Она что, сошла с ума? Надо немедленно найти ее и строго поговорить с нею». Петр, смертельно побледнел от ярости, понимая, что сестра обесчещена этим самым майором, что находился, в сию минуту, перед ним и который ранее спас ей жизнь. Вся эта трагично-вульгарная история, показалась Петру непозволительно гадкой и непристойной. Желание вызвать Корнилова на дуэль, тотчас, завладело Петром. Но он понимал, что по законам военного времени за дуэль их обоих могут отдать под трибунал. Николаев сжал челюсти и глухо выдавил из себя:

— Я сделаю вид, что ничего не слышал. И этот разговор останется только между нами. Лиза забудет вас и…

— Забудет? — удивился Корнилов и непонимающе уставился на Петра. — Я люблю вашу сестру и хочу жениться на ней. Я бы никогда не посмел…

— Я вам уже сказал, майор, что это невозможно! — воскликнул зло Петр. Николаев смотрел на Корнилова и ему не нравился весь этот разговор. Вздохнув, Петр продолжил. — У Лизы есть муж! Его имя Арсеньев Василий Дмитриевич.

— Что? — опешил Павел и уставился непонимающим взором на Николаева. — Но, она представилась, как Елизавета Андреевна Николаева…

— Это ее девичья фамилия. Я сам узнал о замужестве сестры только месяц назад от мачехи, когда был проездом на три дня в отцовском имении. Уже как три месяца она замужем за Арсеньевым Василием Дмитриевичем, предводителем Московского дворянства. После свадьбы Арсеньев перевез сестрицу в Петербург. Лиза сказала Арсеньеву, что поедет навестить мачеху в деревню. А сама, видимо, втайне от мужа поехала искать меня. Мачеха рассказала, что в последнем письме Василий Дмитриевич сильно волнуется, что Лиза так долго не возвращается в Петербург, а Ольга Григорьевна не знает, что отписать Арсеньеву, ведь, Лиза и не приезжала к ней. Я никогда не думал, что моя сестра так безрассудно бросится за мной на войну, и уж тем более будет искать приключений на свою голову.

— Она думала, что вы ранены… — объяснил Павел машинально, начиная осознавать, что говорит Петр.

— Я буду молчать, и Арсеньев ничего не узнает, — продолжал Петр. — Прошу и вас сударь, дать мне слово дворянина, что вы не будете распространяться, при каких обстоятельствах вы познакомились с моей сестрой. И что состояли с ней в интимных отношениях. Тогда я забуду про свой долг — вызвать вас на дуэль.

— Значит, у нее есть муж… — как бы сам себе шептал тихо Павел, убрав взор от Николаева, словно пребывая в своих мыслях.

Николаев смотрел на Корнилова, который замер словно изваяние и ненормальным стеклянным взором смотрел перед собой. Павел явно не мог прийти в себя. И Петр отразил, как через миг, майор, наконец, отойдя от остолбенелого состояния, начал нервно теребить поводья коня и поднял на него глаза. Петр, похолодел, когда прочел в потемневшем взоре Корнилова убийственное пламя, леденящее кровь.

Сбоку от них неожиданно появился всадник. Корнет отдал честь и обратился к Павлу:

— Майор Корнилов, главнокомандующий свободен. Вы просили доложить.

— Благодарю, корнет, — сквозь зубы процедил Павел и натянул поводья, чтобы развернуть жеребца.

— Вы даете слово, что будете молчать, сударь? — выпалил громко Николаев, обращаясь к Павлу.

Корнилов стиснул зубы и Петр увидел, как на его лице заходили желваки.

— Я даю слово, поручик, — процедил Корнилов глухо и прочеканил. — И никого ничего не узнает…