Так что… жизнь идет своим чередом, и это сожаление предстоит вытравить из души. Ради меня. И ради него. Моей мечты с фиолетовыми глазами и очаровательной кисточкой на хвосте, за которой я прошла через полмира. Ставшей для меня олицетворением свободы и перемен.

Мечту я догнала. Как и следовало ожидать, химера в руках оказалась не тем, чем представлялась вдалеке. Сложнее. Ближе, чем друг, больше, чем брат. Часть меня. А это выше любых физических отношений. Надеюсь, Арвиль это когда-нибудь поймет.

А еще важно другое. Я отказалась от несбывшегося, потому что не могла позволить себе потерять то, что обрела. Была уверена, что муж пойдет за мной, и лишь поэтому сбежала. Была уверена, что он что-то для себя поймет, и лишь потому позволила меня поймать. Оказалась права. Сейчас мы заново привыкаем друг к другу. Ему нелегко, но он все равно пытается измениться и принять во внимание ошибки, что мы допустили. Я не променяю рыжего дракона ни на кого другого. Ведь некогда я позволила ему сесть мне на спину. Не просто сесть. Мы не летали, мы делили радость полета. У нас было одно небо на двоих. Это безумно много значит для драконов.

– Вейл… – Я сомкнула руки на его шее, словно привязывая к себе, сцепляя не только пальцы, а наши судьбы. Если не для мироздания, то для себя. – Ты мой первый и единственный мужчина.

– Знаю, – муж нежно коснулся губами моих век. – Все знаю, солнышко. Что жизнь уже не станет прежней, что ты никогда не превратишься в домашнюю девочку. Что тебя всегда будут звать чудеса и открытия. Мне придется смириться с тем, как тоскливо ты смотришь ЕМУ вослед. И я пытаюсь усвоить это знание, чтобы оно стало ОСОЗНАНИЕМ. Принятым мной.

– Глупый-глупый, – устало вздохнула я. – А как я на тебя смотрю, не видишь? С любовью и надеждой. Арвиль… Арвиль – синяя птица в небе. Которая всегда будет рядом. И я счастлива, ведь он стал крыльями моего разума.

– Ну да…

– Не хмурься, любимый, – поцеловала рыжего дракона, осторожно лаская губы языком, углубляя это касание. – Ты – моя стена. Я уверена, что ты за моей спиной и не отступишь, не дашь упасть. Не оставишь одну, за какой бы химерой я ни погналась в следующий раз. И это очень ценно. Уверенность. В том, что ты со мной, что уважаешь меня и мои решения, что готов разделить мои увлечения. И я постараюсь ответить тебе тем же. Не отойду в сторону, когда идея поманит за горизонт уже тебя.

После мы долго сидели в обнимку, пока я не потерлась носом о плечо супруга и не сказала:

– Пойдем?

– Пойдем, – улыбнулся Ринвейл и, поднявшись с каменной лавки, протянул мне ладонь. – О том, как же тебя угораздило удочерить хондрию, расскажешь по дороге. Кстати… если тебе она дочь, то мне?.. – Судя по тому, с какой опаской произнес последнюю фразу супруг, перспективы его совсем не радовали.

– Вроде бы нет, – секунду подумав, обнадежила я. – Да и у нас… Судя по всему, Лада воспринимала меня как мать лишь на первых порах. У нее это генетически заложено. Сейчас девочка подросла и общается со мной совсем по-другому, а изначальная связь изменилась. Просто привязанность, без болезненной потребности оградить от всего мира.

– Как и где ты умудрилась ее найти? – спросил муж, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.

Мы вышли из зала совещаний и встали на сверкающую платформу, призванную отнести нас вниз. А там я уже сориентируюсь и отведу его к Лиладе.

– На все воля случая, – философски пожала плечами, утыкаясь носом в камзол мужа и начиная рассказывать, как мы встретили Дашку, как сбежали в портал Тайлин, как оказались у гнездовья самых опасных пауков нашего мира. Пауков, которые даже дракона в человеческом облике сожрут и не подавятся, потому что обладают мощным подавляющим полем, и убить их может лишь сила двух стихий.

– Весело… – вздохнул Ринвейл, на миг крепче сжимая пальцы на моей коже.

– Как-то ты печально это сказал.

– Если по совести – выдрать тебя надо, чтобы не совала нос в опасные места.

– А сам-то, – обиделась я и начала припоминать муженьку все опасные если не для жизни, то для здоровья ситуации, которые наблюдала за время нашей недолгой семейной жизни. – Так что я не первая в очереди!

Муж неожиданно прижал меня сильнее, скользнул рукой по спине и мурлыкнул на ухо:

– Милая, а мне нравится направление твоих мыслей…

– Какое? – спустя несколько секунд напряженных раздумий все же спросила я.

– М-да… – поняв, что я ничего не поняла, погрустнел супруг. – Тебе еще учиться и учиться…

– Да кто же спорит. Но при чем тут конкретно этот момент?

– Вот представь… – сексуальным шепотом начал рыжий, – ты, вся такая нежная и беззащитная, в кожаном белье, на каблуках…

– Зачем? – честно представила картинку я. – Это же неудобно и непрактично. А кожа так вообще натирает, если близко к телу. Да и какое обучение в таком виде? Учителя это невесть как отвлекать будет. И чему меня, такую нежную, но в коже и на каблуках, учить?..

Выжидающе уставилась на Вейла и едва не отшатнулась в легком потрясении. Рыжий смотрел на меня с таким предвкушением, словно уже представил, чему и как будет учить. И, судя по всему, самостоятельно. Еще бы поделился соображениями, а то сделал такое блаженно-хитрое выражение лица, что меня начинает не на шутку мучить любопытство!

– Иришка, ты даже не представляешь, скольким интересным вещам можно научить, когда ученица в такой… форме, – вкрадчиво поведали мне на ушко, которое наверняка зарозовело, раньше разума осознав, что нашептывают на него что-то явно очень и очень неприличное.

– Вейл, а ты не увлекся? – осторожно спросила я, запрокидывая голову и встречая жаркий взгляд голубых глаз.

– Разве что немного, – шепнул он, склоняясь и накрывая мои губы поцелуем.

В общем, мы немного увлеклись. Каменные створки давно разъехались, позволяя покинуть платформу, но муж по-прежнему жадно целовал меня, прижав к стене и давно спустив руки гораздо ниже талии. А потому выразительное покашливание, которое, судя по надрыву, уже было не первым… лично меня весьма смутило. Когда Вейл отстранился и я увидела стоящего в коридоре Арвиля, вообще захотела провалиться на нижний уровень Анли-Гиссара. Лишь бы подальше!

– Я бы просил освободить платформу, – сухо сказал Сотник, неодобрительно щуря фиолетовые глаза и нервно постукивая по голени кончиком хвоста. – И вообще… Для общения такого рода у вас имеются личные апартаменты.

Когда Арвиль скрылся в сиянии перехода, я почувствовала, как от стыда и злости кровь прилила к щекам.

– Другого места не мог найти? – укоризненно посмотрела на мужа.

– А что не так? – резко спросил супруг, кладя мою ладонь на свой локоть и сворачивая в один из коридоров. – По мне, конкретно этот случай весьма удачен. Теперь он точно перестанет обольщаться.

– А разве он раньше это делал? – тихо и с явными нотками осуждения в голосе спросила я.