Много недель она тряслась при мысли об этой минуте, опасаясь, что ее обнаружат охранники. Теперь же боялась, что ее не найдут. Она просто задохнется в этом ящике задолго до того, как грузовик прибудет на место.

– Помогите!

Грейс кричала изо всех сил, но легкие, похоже, уже не работали. Она шевелила губами, с которых срывались тихие звуки, еще больше приглушенные нагроможденными поверх и по бокам ящиками. Охранники ничего не слышали.

– И что тут?

Водитель протянул им документы.

– Глина для лепки. Примерно пара тонн.

– Ладно, посмотрим.

Охранники начали открывать первый ряд ящиков.

– Пожалуйста! Я здесь!

В этот момент она поняла, что не хочет смерти. Не сейчас. Не таким образом.

«Сначала нужно найти убийцу Ленни. Заставить его заплатить».

Голова кружилась. Понимая, что теряет сознание, Грейс снова позвала на помощь.

Один из охранников насторожился:

– Слышал что-нибудь?

Второй покачал головой:

– Только стук собственных зубов. Чертовски холодно, старик! Давай заканчивать!

Он выдвинул еще один ящик, опустил на землю, заглянул внутрь. Проделал то же самое со вторым. С третьим. А когда открыл четвертый, водитель взмолился:

– Парни, ну хватит вам. Знаете, сколько времени ушло на погрузку этого дерьма? Мне еще ехать шесть часов, а я уже весь зад отморозил!

Охранники переглянулись. И услышали отдаленный звонок телефона на своей теплой, уютной наблюдательной вышке.

– Ладно, поезжай.

Они подписали бумаги и кивнули на прощание.

– Счастливого пути!

Через минуту грузовик выезжал из тюремных ворот.

Грейс Брукштайн осталась внутри.

Она очнулась от шума мотора. Машина набирала скорость.

Облегчение охватило ее.

«Я дышу! Я жива!»

Один из охранников случайно ослабил крышку ее ящика!

«Почему меня не нашли? Чудо! Кто-то наверху, должно быть, заботится обо мне. Может, это Ленни вернулся ко мне, став ангелом-хранителем?»

На несколько секунд Грейс даже ослабела от эйфории.

Ей удалось сбежать из Бедфорда. Она это сделала!

Но реальность вскоре охладила пылающую голову. До свободы еще далеко.

Медленно, с трудом, морщась от боли, словно страдающий ревматизмом чертик из табакерки, Грейс подняла крышку и выбралась из своего крошечного укрытия. В кузове было темно, хоть глаз выколи, и ужасно холодно.

Прошло несколько минут, прежде чем кровь стала поступать в онемевшие ноги. Как только смогла двигаться, Грейс принялась пробираться вперед, вытягивая руки, словно зомби, и пытаясь нащупать дверь.

Прошла целая вечность, прежде чем пальцы наткнулись на ручку. Грейс нажала, ручка не шевельнулась.

Когда она уже отчаялась, уверенная, что водитель запер двери снаружи, ручка неожиданно пошла вниз.

Все случилось в одно мгновение. Дверь распахнулась с такой силой, что потянула Грейс за собой. Женщина вылетела наружу, отчаянно цепляясь за ручку. Икры больно бились о бампер, она висела на одной руке в нескольких сантиметрах над землей. Грузовик с невероятной скоростью мчался по пустой неосвещенной дороге.

Пятьдесят миль в час?

Шестьдесят?

Грейс пыталась собраться. Есть ли шанс выжить, если она упадет?

Но прежде чем она успела додумать, машина оказалась на перекрестке. Водитель резко свернул, ручка выскользнула из пальцев Грейс, и в следующий момент она уже летела, беспомощная, как тряпичная кукла. Последнее, что она услышала, – звук удара собственной головы о землю.

Потом – ничего.

– Какого черта вы послали ее обратно в центр? – орал Макинтош на Ханну Дензел. – Кто вам разрешил?

Дэнни обозлилась. Если эта стерва Брукштайн действительно сбежала, будь Дэнни проклята, если позволит свалить все на себя! Это проблемы начальника.

– У меня есть право, сэр, давать заключенным крыла А рабочие задания. Делегация ушла, а работа Брукштайн еще не была закончена. Лучше скажите, кто дал право монахиням командовать погрузкой?!

В офис были вызваны также охранники, дежурившие на контрольно-пропускном пункте. Начальник допросил и их.

– Уверены, что Грейс Брукштайн не было в этом грузовике? Проверили каждый ящик?

Глядя на разгневанного начальника, охранники быстро сообразили, что честность не лучшая политика.

– Каждый ящик. В грузовике никого не было.

В висках Макинтоша пульсировала кровь. Где она, черт побери?!

– Немедленно сюда Кору Баддс и Карен Уиллис! – приказал он Ханне. – И оповестите все полицейские подразделения. Пусть грузовик найдут, остановят и обыщут. – Он зловеще уставился на охранников: – Если вы, парни, проворонили ее, головы снесу!

– Да, сэр.

Но все в этом кабинете знали, что первой полетит голова начальника.

Грейс медленно открыла глаза. Под ней был толстый слой мха. Упругий и мягкий, как старый соломенный тюфяк, он, должно быть, уберег ее от верной гибели. В голове гудело.

«Нет. Не в голове. Это наверху. Вертолеты. Меня ищут».

Она понятия не имела, сколько пролежала без сознания. Минуты? Часы?

Зато она ощущала ледяной холод. Казалось, она примерзла к земле так, что не могла шевельнуться. И знала, что ей грозит смертельная опасность. За то короткое время, что Грейс пробыла в грузовике, он не мог отъехать от тюрьмы больше чем на несколько миль. Нужно уйти как можно дальше.

Грейс попыталась подняться. Оказалось, что каким-то чудом у нее ничего не сломано.

Постепенно глаза привыкли к темноте, стали различать окружающие тени. Она стояла в роще, в нескольких футах от тихой проселочной дороги.

Очень тихой. Каждый треск сучка под ногами отдавался в воздухе пистолетным выстрелом.

Нужно выбираться отсюда.

Вся левая сторона тела была ободрана и онемела, но Грейс обнаружила, что может идти. Справа линия деревьев прерывалась крутым склоном. Сверху до Грейс доносился шум автомобильных моторов.

«Полиция будет патрулировать главное шоссе. Если я поднимусь туда, меня поймают. Если не поднимусь, значит, никогда отсюда не выберусь».

На холме был длинный ряд тополей – видимо, лесополоса служила звуковым барьером. Грейс скорчилась за деревьями, стараясь отдышаться. Подъем ее вымотал. Движение на шоссе было почти как в час пик. Грейс никак не могла сообразить, который может быть час, и не было времени размышлять. Стряхнув с юбки промерзшие листья, она вышла на обочину и подняла большой палец, как делали люди в телевизоре.