конечностей и на нагрудных пластинах, движения далеки от плавных.

– Познакомься, это мой самый первый проект, – с гордостью произнес Матвей. – Еще не кибернет, но уже не робот.

Наташа посмотрела на меня доброжелательно.

– Приятного полета, Дарья, – она уже знала мое новое имя.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ. От сердца немного отлегло. Не думала я, что до такой степени ревнива.

– Если будут проблемы, ты помнишь, как меня вызвать, – Вей показал на висящий поверх скафандра мини–зумком. – Если не отвечу, то откликнется кто–то, кому я доверяю. Если случится что–то совсем серьезное, я обязательно пришлю помощь.

Я не выдержала, бросилась капитану на шею. Некрасиво всхлипнула.

– Все будет хорошо, малышка, – он легко поцеловал меня в губы. Шлем помешал бы более глубокой ласке. – Помни, я рядом.

Я забралась в челнок и, пройдя по длинному проходу, разделяющему пустые складские помещения на две части, попала в рубку управления. Села в кресло и пристегнула ремень. Моему космическому аппарату лететь бы сейчас к беженцам с гуманитарной помощью, но он волею Матвея будет служить одной мне.

Нащупав на груди прямоугольник мини–зумкома, я сжала его пальцами.

– Что–то случилось? – услышала я голос Вея.

– Смотри не влюбись в какую–нибудь беженку с Крагнатума. Ты мой.

Матвей рассмеялся. Я краем уха уловила, как он отдает команду Наташе прекратить подачу кислорода. Больше на его корабле живых нет.

Отчего же так грустно?

А я отцепила челнок от страховочного стапеля. Он медленно выплыл из шлюза. Повинуясь командам, развернулся носом по направлению к висящему вдали шару искусственного спутника, и рванул к нему. Я включила радар. Тот быстро нащупал болтающиеся на орбите Крагнатума суда, но ни одного Звездного Странника среди них не обнаружил. Я знала, они там, но скрыты системой невидимости. Ждут, когда к ним присоединится ЗС–11. Им еще рано играть роль кораблей, прибывших с гуманитарной помощью. Враг где–то рядом.

– Лаперуз 12–Ф, ответьте.

Я фыркнула. Лаперуз.

– Лаперуз 12–Ф на связи.

Спутник быстро приближался.

– Обозначьте цель своего визита, – из динамика лился женский довольно приятный голос. А я думала на военной базе работают одни суровые парни.

– Транзитная остановка. Цель: рейс на Липуту, – я отвечала коротко в привычной для официальных переговоров манере.

– На чье имя билет до Липуту?

– Дарья Ларина, гражданка Верлакса.

– Минуточку, – пошла недолгая проверка списка пассажиров. – Что собираетесь делать со своим судном?

Понятно, что лишняя головная боль никому не нужна: если я улечу, то кто–то должен озаботиться судьбой челнока.

– Он арендован. За Лаперуз 12–Ф в течение недели явится хозяин.

– Предъявите договор аренды.

Я одним нажатием пальца отправила нужный файл. Пусть убедятся, что местная компания выполнит условия договора по эвакуации потрепанного годами аренды судна.

– С вас четыреста адмиралов за стоянку. Оплатите немедленно, иначе коридор для посадки не будет открыт.

Я вздохнула и, вытащив из кармашка сумки одну из карточек, приложила ее к зажегшемуся сканеру. Деньги улетели со свистом.

– Место стоянки 235А. Приготовьтесь к тому, что ваше судно будет опечатано до прибытия арендодателя.

– Я готова.

– Приветствуем вас, Дарья Ларина, на спутнике ХХ512.

Я отключила микрофон. Дождавшись буксира, который подведет меня к месту стоянки, я настроила на его маячок синхронизатор. С таким количеством хлама на орбите самостоятельно точно не пробиться. Сразу видно, что спутник старый, а чистка внешнего кольца проводилась за государственный счет. Частные территории обычно выглядят более ухоженными.

– Шлем на открытой поверхности желательно не снимать, – ведущий мой челнок специалист сменился. Теперь это был мужчина. – Воздух сильно загрязнен. Не подвергайте свою жизнь опасности.

– Принято, – ответила я, включая на шлеме дополнительные фильтры очищения воздуха. Серый туман, скрывающий за собой спутник, можно было резать ножом. Я не видела маячок буксира, не говоря уже о самом летательном аппарате, хотя тот находился в паре десятков метров от меня. Я невольно набрала полную грудь воздуха перед тем, как мой челнок нырнул в эту непроглядную серость.

На стоянке оказалось не лучше. Если вертолеты, челноки, машины и прочие транспортные средства когда–то имели заводской цветной окрас, то сейчас все они были одинакового пыльного цвета. Унылый пейзаж простирался настолько далеко, насколько хватало взгляда. Заняв указанное место, я с облегчением выдохнула. Пришлось проявить чудеса маневра, чтобы не раздавить своей громадиной стоящие рядом летательные аппараты.

У трапа меня уже ждали.

– Таможенный досмотр, – сообщил мужчина в военном скафандре. – Предъявите документы.

Офицер смотрелся на фоне низкого неба и окружающей серости достойно. На его груди красовалась визитка с указанием имени и должности, но я не стала акцентировать на ней внимание. В руках таможенника появился планшет, в котором он по старинке ручкой делал пометки.

– Какой груз везете?

– Личные вещи, – я покачала перед его носом дохлой сумкой.

– Меня интересуют складские помещения вашего звездолета.

– Они пусты.

– Я должен убедиться, – он не совсем вежливо отодвинул меня в сторону и поднялся по трапу.

Пришлось плестись следом. Я знала, что отсеки челнока пусты, но все равно сердце сжималось всякий раз, как открывалась очередная дверь. Тусклые лампы освещали совершенно безжизненные помещения. Мне даже показалось, что стены складов от старости поросли плесенью. Они по какой–то прихоти Матвея были окрашены в черный непроницаемый цвет. Хотелось поскорее отсюда убраться. До тошноты.

– Не знаете, что здесь перевозилось раньше? – таможенник поморщился. Он тоже испытывал иррациональный страх. Я видела, как на его лбу выступили капли пота.

– Нет, – я покачала головой.

Понятно, что Матвей был настолько крут, что сумел сконструировать «умный» челнок, который в зависимости от ставящихся перед ним задач, меняет внешний вид. Сейчас он выглядел как откровенная рухлядь, но если бы таможенник вздумал провести по внешней обшивке рукой (что я тихонько и сделала), то под пальцами почувствовал бы гладкость полированного металла. Иллюзия была настолько хороша, что не вызывала сомнений у служащего. Но вот что смутило нас обоих, так это складские помещения. Почему они имеют столь неразумную организацию? Зачем эти частые, кромсающие рабочее пространство перегородки, ведь они