Но больше всего раздражало, что во время таких виражей аудиосимулятор киба издавал совершенно похабные стоны. Кобаяси хотел, чтобы Сол взял такси подешевле, где меньше всего вероятность прослушки. Погруженный в свои мысли, Сол только в пути заметил, что дизайн машины выполнен в стиле легкой техноэротики. Розовые кожаные сиденья имели форму голых спин, а сам штурвал с двумя мягкими сенсорными полусферами сильно напоминал девичью грудь. С этой «грудью-колесом» Сол уже как будто свыкся. Но такие стоны… это уже чересчур.

Вдобавок настроение продолжало ухудшаться от общения с Кобаяси. Японец сдержал обещание и рассказал, как «Дремок» делает дремли без дремодема. Все выходило просто и скучно. И ничуть не помогало объяснить то, что произошло с Солом прошлой ночью.

— Теперь вверх и налево, — сказала голографическая голова Кобаяси.

Сол с облегчением поднял киб в воздух: Старый Город закончился. Пока он петлял в узких улочках даунтауна, начало темнеть. Зато теперь не придется ползать по земле, рискуя столкнуться на любом углу. Сол вернулся к прерванному разговору.

— …Но каким образом они протащили эти фармозиты через Протокол? В прошлом году «Неодремль» пытался использовать в дремодемах амфетаминовые ускорители под видом релаксантов. Так его обанкротили раньше, чем кто-либо успел подать в суд.

— А это не ускорители. Это попроще.

Сол отметил, что японец не успел внести корректировку в свой облик. У отрезанной головы Кобаяси, висящей над соседним сиденьем, зубы были такие же красные, как и месяц назад, когда в моде был «рапановый налет».

— Пищевая добавка из сверчков была известна в Старом Китае несколько веков назад. — сообщила голова Кобаяси со старым зубным дизайном. — В прошлом веке они научились синтезировать этот ПКМ-протеин. В общем-то это просто средство для улучшения памяти. Никакого привыкания и побочных эффектов. Активно использовали при обучении пилотов в Китае-2. А в Китае-3 даже рекомендовали для школьников. Но позже детям использовать запретили, потому что побочный эффект все-таки нашелся — сильная доза вызывает галлюцинации. Хотя само вещество пока вполне легально. Постой, не поднимайся высоко. Ага, вот так. Чем ближе к земле полетишь, тем лучше.

— Так ты сам пробовал?

— Конечно! Очень сильная штука!

Кобаяси покачал висящей в воздухе головой. Стало видно, что внутри она пустая, точно из рисовой бумаги.

Сол отвернулся. Он не любил облики в виде говорящих голов. Тем более что в начале полета Кобаяси, по какому-то особому обычаю, появился в кибе полностью. На нем было красное хакама, за плечами торчали лаковые рукоятки двух мечей. Все это, в сочетании с розовыми зубами, вполне можно было терпеть.

Однако после демонстрации полного облика японец тут же показал, что не собирается попусту разряжать батарейки — и оставил висеть в воздухе одну только голову. Из-за этого она теперь и воспринималась как отрезанная. Ну не идиотские ли обычаи у этих желтков? Нет, никак нельзя допустить, чтобы мэром города снова стала японка… Баг, при чем тут мэр?!

От неожиданности Сол подскочил на месте. Оказывается, отвернувшись от головы Кобаяси, он уже несколько секунд бессознательно пялится на калейдоскопическую медузу, которая висела в воздухе прямо у него перед носом. Встряхивание головой не помогло. Медуза колыхнулась, но не исчезла, зато по ней побежали буквы. Рисовая голова Кобаяси безучастно висела на прежнем месте.

Ага, вот оно что! Спасибо периферийному зрению… Краем глаза Сол различил прилипшего к лобовому стеклу махаона с ярким стереопарным логлем на крыльях. Бабочка чуть пошевелилась. Перед носом Сола опять появилась объемная мультяшка. Она состояла из каких-то трех слов, которые словно бы пытались собраться, но как только становились почти читаемыми — тут же расплывались.

— Хочешь помыть стекло, красавчик? — игривым голосом спросил грудеобразный штурвал киба. — Всего десять киловаток!

— Спасибо, не надо. — Сол старался спокойно держать руки на полусферах и не смотреть на рекламную бабочку с логлем.

— Лучше очисти, — посоветовала голова Кобаяси. — Это новая модель, с флок-эффектом. Если первая не получила сопротивления, остальные…

Поздно. На стекло киба шлепнулся еще один махаон, за ним еще один. Через миг чмокающие удары слились в единую трель: наружная поверхность стекла с огромной скоростью покрывалась бабочками. Перед Солом закружился бешенный хоровод изображений. Теперь отвести взгляд было просто некуда: то фирменный логль, то до ужаса улыбчивое лицо, то вообще какая-то стробоскопическая мигалка зависали перед носом.

— Очистить стекло! — рявкнул Сол, щурясь в сторону последнего прозрачного участка, за которым подозрительно близко мелькала земля.

Снаружи вспыхнуло голубым, внутри пахнуло озоном. Затем все стекло заволокло пеной, которая тут же исчезла — вместе с махаонами. Видимость стала такой, словно стекла и вовсе не было. Из всего хаоса стереопроекций в кабине осталась только голова Кобаяси.

Несколько минут летели молча. Первым заговорил японец.

— Тебе, белый брат, даже и не снилась та кадровая комиссия, которую мне пришлось пройти, чтобы попасть в «Дремлин-Студиос», — печально произнесла отрезанная голова. — Вас, творческих людей, днем с лазером ищут, чтобы заманить на работу. А нам, простым работникам торговли, приходится зубами вгрызаться…

— Ты это к чему? Мы вроде обсуждали «Дремок», а не нашу студию, — напомнил Сол.

— Но ты же спросил, использовал ли я ПКМ. А кто у нас его не использовал? Когда тебя экзаменуют в комнате с девятью разными детекторами лжи, плюс экранирование всех спектров… Что еще остается делать? Только это и помогает: пара укольчиков для улучшения памяти.

— Я спрашивал другое. Пробовал ли ты смотреть дремли под этой штукой?

— А-а, это! Нет, конечно. Знаешь, мне одного раза хватило, когда я перед экзаменом всадил двойную дозу. Потом неделю не отделаться было. Только закрою глаза — формулы вирусного маркетинга, фрактальные графики биржевого прогнозирования, динамика социальных сетей в ускоренной анимации… Открою глаза — все те же формулы, только на стенах да на потолке. Неужели ты думаешь, я стал бы то же самое пробовать с дремлями? Да я их и так по десять раз смотрю на разных презентациях. После этого они все у меня перед глазами стоят и без ПКМ. Особенно твои гонконгские, хе-хе!

— Но ведь Рама говорил, что «задержанный дремль» — это не просто воспоминания. Человек видит настоящие дремли, причем не надевая дремодема в течение… Шитый Баг!

Сол на миг замешкался и едва не врезался во встречный киб, спикировавший откуда-то сверху на огромный голый утес посреди болота. При внимательном рассмотрении скала оказалась жилым особняком. Вокруг виднелось еще несколько таких же скалистых строений. Некоторые даже заросли травой и кустами. Из расселины в ближайшем доме-скале вылез охранный рободракон, громко пискнул в сторону Сола и снова скрылся.

«И что за извращенец придумал этот органический дизайн! — мысленно выругался Сол, поднимая киб повыше. — Уже и спальный район не отличишь от дикой местности.»