нельзя, она и в остальные ночи ее не слышит, а просыпается только от Люсиной какофонии. Когда Лида уехала с Бурлаковым к месту его нового назначения, мышка-мучительница вроде тоже куда-то исчезла. Не было ее довольно долго, и Люся поверила в чудо – что Ксюня ее таки изловила или она от тоски по Лиде ушла, куда глаза глядят. Увы, счастье длилось так недолго…

Утром Люся встала позже обычного, не выспавшейся, в дурном настроении, и когда к ней ввалились ее дорогие подруги, взбудораженные и взвинченные, не сразу проникла в суть того, что они ей рассказали.

Зоя Васильевна и Людмила Ивановна решили «причепуриться», то есть навести красоту перед предстоящим событием: поездкой в Пороховое на серебряный юбилей Нади и Васи. Людмила Петровна и в этот раз не изменила себе и отказалась от похода в парикмахерскую.

– Вот еще, тратить время на глупости! Краше, чем есть, не стану. И моложе – тоже! Да я и стриглась совсем недавно.

В парикмахерскую Люся ходила один раз в два месяца, с единственной целью – постричься.

– Да не в парикмахерскую! Ведь нас Анжела пригласила в свой салон красоты! – искушала Мила.

– Ну, допустим, пригласила-то она только Зайку. А ты просто примазалась. А тут еще и я – здравствуйте, пожалуйста! Еще один довесок.

– При чем тут довесок? Ей что, деньги лишние? – убеждала Зоя.

– Может, нас там вообще бесплатно обслужат! – мечтала Мила. – За то, что Зайка была ей моральной опорой!

– Ну… может быть… – Зоя Васильевна была в этом не слишком уверена.

Салон красоты «Ангел» представлял собой помещение из двух комнат, расположенное на первом этаже обычной артюховской пятиэтажки. Вход в него был не со стороны подъездов, а, как водится, пробит в фасадной стене.

Раньше это была стандартная квартира-двушка. Теперь в одной комнате – той, что побольше площадью, – стригли, брили, завивали-красили три мастерицы. Судя по развешанным на стенах дипломам, они носили почетное звание мастеров-универсалов.

В комнате поменьше стояли два столика с маникюрными прибамбасами. Еще была ширма, раскрашенная в японском стиле, за ней делали педикюр. В бывшей кухне размещался то ли кабинет Анжелы, то ли бытовка, то ли кладовка, а может, кухня выполняла все эти три функции.

Один столик в маникюрном зале пустовал, за другим над руками молодой, хорошо одетой женщины трудилась девчушка-стройняшка. Она ненавязчиво демонстрировала потенциальным клиенткам свои умопомрачительной длины ногти, в качестве бесплатной рекламы и как знак собственного профессионализма. Каждый ноготь был окрашен в разный цвет, а в центре располагался какой-нибудь цветок, тоже все разные. Десять цветков. По ботанике у девчушки в школе была пятерка.

У Зои Васильевны тут же возник вопрос, который так и остался невысказанным. Вернее, даже два. Если это очаровательное существо замужем, как она умудряется вести хозяйство? И сколько требуется времени на создание подобных шедевров? Ведь тут налицо – полет творческой мысли, фантазия художника, а не мазня ремесленника.

Сказать, что в салоне красоты «Ангел» от клиентов отбоя не было, значило бы погрешить против истины. В одном кресле над цветастенькой веселенькой накидкой торчала мужская голова, словно голова профессора Доуэля. Над ней порхала ножницами и жонглировала расческой дебелая блондинка. Остальные две мастерицы наблюдали за процессом стрижки с крайне критическим выражением на лицах. Если Доуэль в следующий свой визит попадет в руки одной из них, она непременно задаст ему любимый традиционный вопрос всех ревнивых парикмахеров: «И где это вас так оболванили?»

Анжела встретила Зою любезно, Миле, представленной как подруга, кивнула покровительственно, по-королевски. Тут уж смутилась даже непробиваемая Мила: нет, в эти салоны лучше не ходить, подумала она. Лучше ходить в родимые парикмахерские. Там тебя хоть человеком считают.

– Полина, это мои знакомые! – сказала Анжела девчушке с художественными ногтями. – Сделай, как себе бы сделала.

– Хорошо, Анжела Ивановна!

– Нет! – испугалась Зоя Васильевна. – Не надо как себе! Нам просто маникюр.

– Понятное дело! – отмахнулась юная мастерица. – Анжела Ивановна имела в виду – сделать по высшему разряду.

Мила опустила руки в ванночку с раствором, а Зое Полина залепила глаза ваткой и накрасила ресницы и брови.

– У меня дела, – извинилась Анжела, – мне нужно ненадолго отъехать.

И отъехала. Тут в салон вошел еще клиент, в зал, где стричься-бриться. У Зои глаза были залеплены, а Мила сидела спиной и, естественно, не могла видеть, кто именно вошел. Но вместо рабочей тишины в том зале вдруг началось бурное обсуждение какой-то проблемы.

– Я на минутку! – сказала Полина и шмыгнула туда же.

Вскоре она вернулась. Ну как Мила могла удержаться от вопроса!

– Что там? – спросила она?

– Какая-то тетка старинные монеты предлагает купить. Говорит, дед умер, всю жизнь коллекционировал. Ей коллекция ни к чему, ей деньги нужны, а продавать целиком – хлопотно, она в этом деле ничего не понимает. Обманут, и времени много займет. Вот она и носит по учреждениям.

– Девушка, да лохотрон явный! Кидалово! – со знанием дела квалифицировала Мила. – Обманут ее, как же!

– Да нет, она со своим ноутбуком пришла, на сайте показала эти монеты, там и стоимость их указана.

– Так она вам картинки показала, а монеты вполне могут быть поддельными! Вот мы недавно были в Сарай-Бату…

– Мила!.. – ахнула тут Зоя.

Мила ее поняла слёту и, выдернув руки из ванночки, помчалась в другой зал. Тетка с коллекцией услышала Милкин топот и повернулась к потенциальной покупательнице, сияя ослепительной улыбкой торговки, впаривающей сомнительный товар покупателю-лоху. Мила протянула к ней мокрую лапку:

– А мне можно посмотреть?

Тут произошло что-то непонятное: улыбка сползла с теткиного лица, буквально слиняла. Тетка грубо выхватила из руки одной из мастериц монетку, которую та рассматривала, швырнула ее в свою объемистую сумку, почти такую, как у Зои, и сгребла со столика салфетку, на которой было разложено для демонстрации еще несколько монет. Салфетку она тоже зашвырнула в сумку, не особо церемонясь с наследием любимого дедушки. В ней явно не бродили дедушкины нумизматические гены.

– Не хотите – не надо! Уговаривать не буду. Дорого им! – сварливо сказала тетка и направилась к выходу.

– Чего это она, с дуба рухнула?! – изумилась мастерица. – Еще и не поторговались!

– Как с цепи сорвалась! – согласилась вторая.

– Чем это вы так ее напугали? – заинтересовалась третья, приводившая в порядок голову профессора Доуэля.

Ошеломленная Мила вышла из ступора и понеслась к выходу. По тротуару шагали люди, но тетки не наблюдалось. Как сквозь землю провалилась.

– Хотела ей сказать пару ласковых! – объяснила Мила.

– А как она выглядела? – спросила Люся.

– Да самая обычная тетка! Ростом с меня, может, пониже. Но толстая! –