— А что это такое?

Глаза преподобного заискрились от сдерживаемого смеха.

— Я знаю, что у этого слова есть несколько значений, но в данный момент имею в виду термин, используемый в регби. Вы играете в эту игру?

— Никогда не пробовал.

— Значит, надо попробовать. Не хотите сыграть в одной команде с нами? Мы — двадцать любителей — играем по уикэндам, если, конечно, не заняты. Никто из нашей группы, кроме меня, никогда раньше в регби не играл. Я развешиваю объявления в Нью-Хейвене и Линкольне и собираю свою братию в обоих городах, после чего мы пару часов самым варварским способом носимся с мячом по полю. Нет таких проблем, которые нельзя было бы разрешить на поле для регби. Вместо того чтобы накручивать себя, умствовать или заниматься самобичеванием, вы очертя голову бросаетесь в общую свалку, разом высвобождая всю накопившуюся в вас негативную энергию.

— А преподобный Хэмпден с вами играет?

— Ах! Я денно и нощно молю Господа, чтобы преподобный Хэмпден согласился, но Господь пока этой моей молитве не внял, — весело блеснул глазами Макгабо. — А вот, кстати, грядет и сам преподобный.

Хэмпден, вихляясь из стороны в сторону словно пьяный морж, шел к нам по подъездной дорожке, держа одну руку в митенке на отлете, словно поддерживая баланс, а другой задавая направление Ханне. Эта рука, покоившаяся на ее спине, митенки не имела; лицо же преподобного сохраняло некое промежуточное выражение между крайней заинтересованностью и вожделением. Судя по тому, что взгляд преподобного, когда его спутница смотрела в сторону, все чаще скользил по ее шее, плечам и ниже, можно было предположить, что доминировало все-таки вожделение. Когда они подошли к нам, Хэмпден хлопнул меня ладонью по плечу.

— Я, Пол, задал нашей общей знакомой Ханне множество вопросов о вас, но она не смогла сказать мне ничего определенного.

Я не знал, как реагировать на эти слова, поэтому посмотрел на Ханну в надежде, что она вступит в разговор. Но она не вступила.

— Но как бы то ни было, вы представляетесь мне симпатичным парнем. А ты, Люк, что думаешь по его поводу? Похоже, ты уже проверил его на коммуникабельность и трудолюбие, не так ли? — спросил Хэмпден, театрально подмигнув Ханне.

— Да. И пришел к выводу, что он личность довольно почтенная.

— В таком случае будем считать, что приговор вынесен. Итак, Пол, я очень рад нашему знакомству. Ведите машину осторожно, берегите нашу очаровательную Ханну. — И он наградил ее поцелуем в щеку и совершенно необязательным якобы дружеским объятием. — Надеюсь, скоро увидимся, дорогая?

— Я тоже на это надеюсь.

— Ну и прекрасно. Вы, Пол, тоже заезжайте сюда. Узнаете, чем мы все тут дышим.

У меня в голове роилось великое множество ответов, но я так и не выбрал единственно верный. Не придумав ничего остроумного или оригинального, я решил ограничиться молчаливым рукопожатием. Преподобный Макгабо предложил мне на следующее утро встретиться с его регбистами на стадионе Талкотта, если мне вдруг захочется поиграть. Ханна, незаметно для остальных подталкивая меня к машине, сказала, что всем давно уже пора обедать.

Заведение «Траут» находилось на берегу реки, на южной границе Массачусетса. Перед ним расстилался луг, окруженный частоколом сосен, а за деревьями на горизонте вырисовывались силуэты гор, на фоне темно-синего вечернего неба казавшихся далекими и призрачными.

— Там, среди деревьев, вьется тропа через Аппалачские горы, — сказал бородатый владелец заведения, провожая нас к столику. — Об этом мало кто знает. Когда заходит речь об Аппалачах, люди прежде всего думают о Теннесси. После еды можете пройти к парковочной площадке и убедиться, что именно там начинается дорожка, ведущая через лес к горному перевалу. Когда соберетесь сделать заказ, подойдите к стойке. Меню найдете на грифельной доске. На вашем месте я бы не брал лососину, — добавил он и подмигнул.

Ханна заказала эль местного приготовления и пастуший пирог. Я попросил чизбургер с жареной картошкой и бутылку «Будвайзера». Владелец заведения и Ханна удивленно посмотрели на меня и поморщились, словно я попросил принести себе жареного младенца.

— Вы уверены, что хотите «Будвайзер»? — спросила Ханна с таким выражением, будто была уверена в обратном. — Здесь варят свое собственное пиво.

— Неужели?

Владелец заведения согласно кивнул, улыбнулся и блаженно прикрыл глаза. Судя по удовлетворенному выражению его лица, я должен был обнаружить в своей пивной кружке истинное совершенство.

— В таком случае я буду… принесите мне кружку того же напитка, который заказала моя дама. — Когда хозяин отправился выполнять заказ, я пожал плечами и произнес: — Я, знаете ли, обыкновенный обыватель и новшества приемлю с трудом. Если бы здесь было пиво в жестянках, я бы обязательно заказал себе баночку.

Ханна одарила меня насмешливым взглядом.

— Надеюсь, никто не узнает, что я хожу по ресторанам с таким безнадежным консерватором, как вы? — пошутила она и как бы невзначай провела ладонью по моей руке.

Я спросил, что она думает о преподобном Хэмпдене.

— Милый старикан. Любит свое дело. На мой взгляд, типичный священник из Новой Англии. А вы что о нем думаете?

Я удивленно поднял брови.

— Мне больше понравился преподобный Макгабо.

— Он в основном помалкивает. Я плохо его знаю. А вот отец Хэмпден, мне кажется, просто создан для своего места.

У меня относительно Хэмпдена уже сложилось определенное мнение, причем без всяких «кажется», но я не счел нужным спорить с Ханной.

— Могу я задать вам вопрос?

Я кивнул.

— Что у вас за фамилия — Томм? Я имею в виду, что, когда вы позвонили и представились, мне пришли на ум такие имена, как Билли Боб, Бекки Сью, и прочие в том же роде. — Я рассмеялся: мне уже не раз говорили нечто подобное и задавали вопросы относительно фамилии. — Надеюсь, я не очень докучаю вам своими расспросами?

Она грациозно отбросила с лица непокорную прядку. Я подумал, что ради этого жеста способен сделать все, даже выболтать государственную тайну.

— Мой дедушка по отцовской линии приехал в Бруклин из Польши. По идее он должен был отправиться в Ливерпуль, поскольку туда поехал его брат и, как ему казалось, шел корабль, на котором он плыл. Дедушка не умел ни читать, ни писать, и я полагаю, просто-напросто сел на первый попавшийся корабль, где матросы говорили по-английски. Итак, направляясь на запад, он решил англизировать свою фамилию. И обратился за советом к одному из самых главных моряков…

— К капитану? Помощнику капитана?

— Откуда мне знать? Может, это был боцман? Или шкипер? Я в этом не разбираюсь, поскольку плавал только раз в жизни, да и то на пароме, до Стейтен-Айленда. Ну так вот: мой дедуля спросил у этого парня самое распространенное английское имя. Тот ответил: «Том». Это и стало его фамилией. Откуда взялось второе «эм», я не знаю, но такова история, хотите — верьте, хотите — нет. А что стоит за вашей фамилией? Роув? Может, ваши предки из первых английских поселенцев, прибывших сюда на корабле «Мейфлауэр»?