— А борода? — не унималась она. — Разве они носят такие неряшливые бороды?

— Борода? — Он перевел взгляд на Ингу: — Он был с бородой?

— Не то чтобы борода. Густая светлая щетина. И мне показалось… — Она метнула взгляд на соседку, та одобрительно кивнула. — Мне показалось, она у него приклеена.

— Приклеена? — Вишняков чуть не поперхнулся вопросом.

— Ну да… Вот здесь. — Инга коснулась своего лица в области скул. — Торчал застывший клей. С двух сторон.

— О, господи! — воскликнул он, вытаращив глаза, и замотал головой. — Вы отдали важную улику первому встречному клоуну! Заметили, что у него наклеена борода, и отдали компьютер вашего погибшего жениха! Инга… Это… Вообще выше моего понимания!

— Простите, — пролепетала она, опуская голову. — Как наваждение, честное слово.

— Где вот нам теперь искать этого человека? По каким приметам?

— Примета есть! — вдруг воскликнула соседка и ощерила рот. — У него нет левого верхнего клыка. Да, Инга?

— Да. Точно. Он улыбнулся с порога. А зубы такие… такие некрасивые. Кривые, желтые. И левый верхний клык отсутствует.

— О, господи! — Вишняков снова закатил глаза. — Мне что же теперь все три тысячи стоматологов нашего города опрашивать на предмет таких примет?

— Думаю, юноша, стоматологов в нашем городе гораздо больше. А что касается примет… — Полные ладони любопытной соседки Инги прошлись по бархатному платью, натянутому на коленях. — Думаю, тут я смогу вам помочь.

— Вы?! Вы знаете этого человека?

— Нет. Конечно, я его не знаю, — недовольно сморщилась она, и лента в ее волосах нервно дернулась.

— Но как тогда вы сможете нам помочь?

— Однажды… Минувшим летом. На этот адрес к Илье приходил некий гражданин…

Было это уже далеко за полночь. Поэтому она все отлично слышала.

— Все до единого слова, — подчеркнула соседка и тут же вздохнула: — Правда, мало что помню.

Но запомнилось, что Илья и этот мужчина сильно повздорили. Прямо на лестничной клетке. Мужчина был сильно пьян. И что-то кричал и кричал. Обвинял Илью в чем-то.

— В чем? — спросил майор Вишняков.

— Я не помню. — Она жалко улыбнулась. — Ну, не сочинять же мне!

— Нет, сочинять не надо.

— У него были редкие светлые волосы, круглые щеки. В глазок особенно не разглядишь, — с сожалением качнула она головой. — И вот когда он орал, я успела заметить щербину в левом верхнем углу. Резец там отсутствовал или клык, не могу утверждать, но что там не было зуба — это точно. Он скалился так противно. — Она брезгливо вывернула нижнюю губу.

— Что было потом?

— А потом он попытался прорваться к Илье в квартиру. Тот его не пустил, выпихнул. Дверь закрыл.

— И это все? — Вишняков был разочарован. — Илья не называл его по имени?

— Не знаю, его Илья называл Вольдемаром, или о ком-то они говорили на повышенных тонах. Но это имя звучало.

— Вольдемар?

— Да.

— Точно Вольдемар?

Вишняков покосился на Ингу. Та отрицательно мотнула головой. Среди знакомых Ильи, с которыми она пересекалась, людей с таким именем не было.

— Абсолютно точно.

— После того как Илья захлопнул дверь перед его носом, он куда подевался?

— Вышел на улицу. Сел в машину и уехал.

— В свою машину?

— Не знаю. Его эта машина или нет, но сел за руль.

— Пьяным? За руль? — усомнился Вишняков.

— А что вас смущает, товарищ майор? — вставила Инга. — К нам в отделение через день поступают пострадавшие либо от пьяных водителей, либо сами пьяные водители. Ужесточают, ужесточают требования, а они все равно пьют и за руль садятся.

— Номер вы не запомнили? — спросил Вишняков и сам себе ответил: — Было темно. С вашего этажа не видно. И так далее…

— Ничего не далее. Запомнила я номер. Потому что эта машина не раз в нашем дворе стояла. Букв не помню, а вот номер три кола.

— Три что? — вытянул шею Вишняков.

— Да сто одиннадцать. Три кола, это мой племянник так говорит. По-современному. Эта старая рухлядь не раз стояла у нас во дворе. Про марку не спрашивайте, не разбираюсь. Белого цвета. Старая. Регион наш. Все…

Вообще-то она ехала поговорить с девушкой одного из погибших парней. И думать не думала, что поедет вслед за такси, в которое сядет странный мужчина с компьютером под мышкой.

Погибшего парня звали Илья. Его девушку Инга. И они должны были скоро пожениться. Но Илье приспичило погибнуть от рук убийцы. Приспичило погибнуть в компании ее подруги Киры. Расследование до сих пор топчется на месте. Убийца или убийцы не найдены. Вишняков ее сторонится. В детали не посвящает. Куда-то ездил в командировку. В Башкирию. А зачем, толком не рассказал. Когда она днем позже после его возвращения задала ему вопрос о скрывающемся Кирилле Власове, вовсе сделался хмурым. И посоветовал наладить связь с подругой, которая, возможно, помогает беглому преступнику.

— Люсенька не такая, — попыталась опротестовать Оля. — Она разумная.

— Ваша подруга Кира тоже не была, простите, дурой, — огрызнулся майор. — Где она сейчас, а?

С ним вообще было сложно разговаривать. На нее он почти не смотрел. Во дворе, встречаясь, кивал едва заметно. К себе больше не пускал. Она ведь неделю назад совершенно точно знала, что он дома. Свет в окнах полыхал. А дверь ей не открыл.

Она звонила, стучала, даже молотила ногой в дверь. Бесполезно. Вишняков не открыл. Да, она немного была навеселе. И в руке у нее была зажата бутылка великолепного красного сухого вина. И что? Напугался?

Или был не один?

От этой мысли ей становилось так тошно, что хотелось реветь. А реветь она себе запрещала. Она сильная и волевая. Сопли и слюни — это для Люсеньки, не для нее.

— И черт с тобой!

Оля показала в тот вечер средний палец дверному глазку. Почему-то она была уверена, что Вишняков стоит сейчас, привалившись к двери, и через глазок за ней наблюдает.

Он все равно не открыл. А свет в его окнах тут же погас. Она специально выходила на улицу и смотрела вверх, на окна восьмого этажа, где он жил когда-то с истеричной Тамарой — своей женой. Свет погас.

И надежда найти убийцу Киры гасла с каждым днем все сильнее. Ее бессрочный отпуск закончился, она написала заявление без содержания еще на один бессрочный отпуск. И к этому отнеслись с пониманием.

— Еще бы! — фыркнула сотрудница отдела по управлению трудовыми ресурсами, принимая ее заявление. — С таким-то папой!

За папу Оле тут же захотелось дать этой наглой девке в зубы. Сдержалась. Эта дрянь ведь не знает, как складывались и складываются у Оли отношения с родственниками. Она вообще о ней ничего не знает, кроме того, что она великолепный специалист и то, что обладает скверным характером. Чем отпугивает от себя мужчин.