их родной мир, он должен был в том мире выжить хотя бы сутки.

Создание Коридоров было делом очень дорогим и энергозатратным… Но Адэн для ученика не поскупилась.

Сутки на А'Ксаане.

Сутки под золотым небом и светом Шесс'Вод'е.

Сутки в кишащей самыми опасными тварями Запретной Земле, по которой проходил запечатанный непомерно высокой ценой Разлом в Бездну.

Сутки в Алой Пустоши.

Вернувшийся под свет Исы Аран прежним уже не был.

Посмуглевшая кожа и ещё более ярко засиявшие глаза, и окутывавшая коконом парня темная мощная аши — всё говорило о том, что он стал намного, намного сильнее.

Мир, некогда преображенный посланником Тёмного Бога, принял его потомка, его последнего наследника с распростертыми объятиями, натравив на него самых злобных Искаженных. Впрочем, оказавшихся неспособными навредить Арану. Казалось, ему сам воздух под золотыми небесами придавал сил и уверенности.

Может, так и было.

Всё же возможно было в этой вселенной…

Так или иначе, не пойти за Араном было невозможно — слишком умело тот вдохновлял, слишком вжился в роль надежды.

Или просто был ею.

Спустя многие годы, когда возрожденная Аксаанская Империя стала способна диктовать свои правила, выиграла не одну войну и вполне эффективно зачищала свои земли от тварей, когда старшая дочь Арана решила вернуться под небеса мира, давшего её отцу жизнь и даже приняла предложение Адэн, став приглашенным мастером, Старейшина смогла увидеть, насколько отец и дочь были похожи.

Не внешне, не в лицах и жестах дело…

Внутренне.

Сразу видно… одна кровь.

Одна сила.

И этой силе можно было доверить её народ…

Древнее пророчество сбылось.

Глава 15. Адэн Тиори

Тау-Ри-Эвен всегда просыпался рано.

Чуть Иса выглядывала из-за верхушек гор — адепты дружным строем отправлялись на обязательную для всех утреннюю тренировку. И ученики, и мастера, и даже она, Великая Старейшина, Глава Тау-Ри-Эвен.

Адэн не желала становиться исключением из этого правила — она всегда придерживалась мнения, что дисциплина в жизни была главным залогом успеха оной.

Со склона, где находился её совсем скромный, не по титулу, но по душе, построенный вместе с Эгилем дом, открывался потрясающий вид на всю школу — в том числе и Дворы Мастеров.

Разглядывать своих подопечных, выполняя очередную связку движений, было занятно.

Она помнила каждого из них ещё неоперившимися юнцами, а ныне каждый из них стал гордым азафом, разрезающим крыльями Власы Леды6.

Были среди них и те, кого считали плохими, были среди них и хорошие. Большинство же не подпадало под столь полярное и скудное описание.

Одно объединяло семнадцать Дае Тау-Ри-Эвен — все они были выдающимися разумными, внесшими огромный вклад в развитие ордена или науки сайши в целом. Так или иначе, тем или иным образом — это были уникальные личности, самых разных раз, возрастов, полов, мировоззрений и даже банальной направленности внутренней энергетики…

Но даже среди них, лучших из лучших, ярчайших из ярчайших, выделялись ещё более особенные личности.

Личжао Рес, светлокожий и темноволосый человек, в ученики брал только таких же как он сам людей, и только мальчиков, предпочитая с девочками не связываться вообще.

Вероятно, делал он это, памятуя о славе матери и сестры, не желая быть затмлённым ещё и ученицами.

Да, незавидная судьба для, в общем-то, искусного и знающего своё дело мастера — теряться за спинами других представителей собственной фамилии.

Впрочем, не он был первым — не ему быть последним.

Но, к чести Личжао, он не губил потенциал своих учеников, как часто поступали подобные ему обиженные личности, отыгрываясь на невиновных. Напротив, дае Рес развивал по максимуму, выжимая всё и даже больше из способностей сие, делая из них причину чужой зависти и восхищения.

Его подопечные, отправляясь в странствие, становились героями для крестьян, на судьбу которых высокородным господам всегда было плевать.

Грач сумел воспитать не один десяток соколов…

Аелис Цхойси был совершенно иным.

Но в то же время — точно таким же.

Он, чистокровный лед'ен, выбирал себе в сие только правителей собственного народа, но это было обусловлено не только присущим всем Детям Спящей высокомерием и уверенностью в собственном превосходстве над всеми остальными, но и тем, что только лед'ен могли освоить его уникальные техники — слишком специфическими было строение их энергетической системы, слишком многое требовалось.

Люди и прочие светлые, пытаясь повторить, просто выжигали себя изнутри. Аелис когда-то пытался… Но, посадив на могилах учеников уже третью вишню, решил больше не рисковать — и не Адэн его в этом винить.

Арека была совершенно иной.

Она, единственная шесс'ен среди дае, была так называемым приглашенным мастером.

Той, кто получила всё свои знания далеко, не в Тау-Ри-Эвен, и во многом она могла дать ученикам что-то совершенно новое. То, чего не смог бы дать больше никто в храме.

И давала.

Но — лишь собственным сие…

Девять их было, учеников её духовной внучки.

Девять…

По-своему сакральное число, особенно для верующих Тёмного Пантеона.

Трижды три, три тройки, девять…

Ровно столько учеников ушло вслед за Араном, когда тот отправился в свой родной край, чтобы вершить справедливость для собственного народа и исполнить давнее пророчество.

Ровно столько учеников было у Ареки Талэ, дочери Арана.

И чем больше Адэн вглядывалась в подопечных своей духовной внучки, тем больше находила в них схожести с последователями Арана.

Видимо, Талэ всегда привлекали определённый тип личностей. Ну или просто боги сплели судьбу этих сайши таким образом, чтобы те следовали за потомками Первого Владыки, чтобы только им отдали свою преданность, раз и навсегда.

…Хотя было в последователях отца и учениках дочери значительное различие.

Несмотря на все горести своей жизни, всё им пережитое, Аран привечал людей, в его свите их было немало. Собственно говоря, будучи ещё сие, первым среди равных, он был единственным шесс'ен среди людей и двух ледани.

Аран снисходительно относился к полукровкам, но незаметно выделял всё же чистокровных представителей разных народов.

Ну, кроме лед'ен, естественно.

Как и положено всякому праведному сыну золотого неба, детей Спящей он на дух не переносил.

Арека, невыносимо похожая на своего отца, даже в мельчайших жестах, мимике, манере говорить, вести себя, тем не менее, исповедовала совершенно иной подход.

Больше половины её учеников были полукровками, из которых четверо были ледани, даже одну чистокровную лед'ен она к себе взяла, смотря на талант и потенциал, а не на происхождение.

Но было в этом одно «но» — Арека этого не демонстрировала открыто, но явно испытывала неприязнь к людям, и среди её