– Какого черта тут происходит? – требовательно воскликнула Лилли, держа женщину на мушке. – Кто эти люди, Боб?

– Спокойно, Лилли, девочка. – Боб говорил, то и дело хрипя и замолкая, как будто он едва находил в себе силы на разговор. – Это друзья.

Лилли начала говорить что-то еще, когда водительская дверь машины открылась и молодой афроамериканец в поношенной толстовке и с маленькими косичками вылез из машины с поднятыми руками.

– Мы на вашей стороне, мэм!

– Это правда.

Полная женщина тоже подняла руки и компанейски слегка улыбнулась Лилли.

– Я Норма, а это Майлз.

– Боб, что случилось? – Лилли заметила тело, распростертое на заднем сиденье, увидела лужу ярко-алой крови, разлившуюся внутри машины, и ее желудок сжался.

Она услышала, как поспешно двигаются по лесу ходячие.

– Это Глория? Что случилось? Как она?

Боб посмотрел на Лилли, и одно отчаянное страдальческое мотание головы сказало Лилли практически все, что ей нужно было знать. Боб не произнес ни единого слова. Она опустила пистолет и почувствовала холод в груди. Склонила голову и вздохнула так, будто у нее сердце разрывалось.

– О господи… Не говори мне, что она… И что тебе пришлось…

– Лилли? – Голос Томми вывел женщину из шока. – Четыре холодненьких подходят.

Лилли обернулась и запихнула пистолет за спину, затем достала ржавое мачете из самодельных ножен на бедре.

– Назад, Томми.

– Но как же…

– Просто делай, как я говорю!

Лилли увидела четверку, продирающуюся через кустарники на расстоянии около тридцати футов: женщина и трое мужчин в поношенной рабочей одежде. На них заметны следы по меньшей мере двух лет гниения, их лица и открытые участки тела настолько повреждены разложением, что казалось, они сделаны из штукатурки с отвратительными накладками из серой ткани вокруг заостренных скул. Лилли начала говорить:

– Все отойдите, и…

Она услышала движение сзади и затем лающий голос Боба:

– ПОСТОРОНИСЬ!

Лилли краем глаза заметила быстрое движение. Боб отскочил от машины, направляясь к ней. Прежде чем Лилли успела хоть как-то отреагировать, Боб выхватил мачете у нее из рук.

– БОБ, ПОДОЖДИ!

Он рванулся к тварям, фыркая, как разъяренный дикий бык. Он набросился на первого, ударяя его между грудью и плечом, делая такое глубокое отверстие в его шее, что череп перекосился и откинулся за спину. Черная кровь начала хлестать из отверстия за секунду до того, как существо упало, голова при этом ударилась вверх тормашками о его собственную спину, нити артерий и сухожилий походили на мертвые провода какого-то неработающего прибора.

– Боб?!

Лилли глазела на Боба Стуки, который перехватил ржавое кровавое мачете обеими руками – будто Бейб Рут[22] вышел на подачу с бейсбольной битой, – сильно размахнулся и погрузился в резню, потопил себя в ней, не обращая внимания на полные ужаса глаза выживших товарищей.

Лилли Коул видела резню ходячих и прежде. Она была свидетельницей того, как человек, известный под именем Губернатор, открыл огонь из целой армады пулеметов пятидесятого калибра и бесчисленных автоматических штурмовых винтовок по толпе тварей, собравшихся за заборами тюрьмы общего режима в сельской Джорджии. Облака кровавого тумана и ошметки плоти, наполнившие воздух при истребления той конкретной толпы, будут еще долго живы в ее памяти. Она видела и более мелкие бойни – как в тот раз, когда банда мужчин в Мариетте загнала в угол небольшую группу зубастых в зоне отгрузочного дока позади Пигги Вигги и последовательно расчленяла их и давила головы задними шинами массивных бортовых грузовиков. Но она никогда – никогда – не видела ничего, похожего на это.

Катарсическое неистовство Боба по отношению к группе монстров продолжилось широким дуговым ударом мачете в череп следующего ходячего. Лезвие ударило в череп существа прямо над мочкой уха и отсекло верхние две трети черепа начисто, будто бы Боб открутил крышку с бутылки. Лохмотья кожи черепа и частички костей взмыли в воздух, будто розовый хвост кометы, вращаясь и постепенно планируя на землю. На туловище осталась только кровавая пустая глотка с дрожащими челюстями, которые продолжали вибрировать и пытаться жевать, прежде чем тело сдалось и рухнуло на землю.

Остальные два существа делали тщетные попытки атаковать Боба, но темноволосый мужчина уже повернулся к ним и, издавая первобытные звуки, быстро и эффектно забил кончик лезвия надо ртом каждого из них, в носовые пазухи, лезвие прошло сквозь теменные доли и вышло через макушки черепов. Один за другим оставшиеся мертвецы свалились на землю.

Боб глубоко вздохнул и издал рык чистой первобытной ярости – усиленной агонией потери – прямо перед тем, как разбить ботинком голову одного из упавших. Мокрый треск заставил большинство зрителей позади него с отвращением отвернуться – всех, за исключением Лилли. Она обхватила рукой плечи Томми Дюпре и прижала его лицо к своему животу, мягко прошептав:

– Я думаю, тебе правда не стоит это видеть.

В это время Боб все еще сжимал мачете обеими руками и теперь глазел на бездвижную массу. Потом с силой порубил обмякшие конечности и тела, как бы начиная яростную сессию рубки дров. Лилли смотрела почти стоически, с болезненным любопытством. В действительности она была влюблена в этого человека и гордилась им – гордилась, что он перестал пить, что он нашел тоннели, гордилась, что он спас жизни своих товарищей, что он был голосом разума, всегда был преданным и был настоящим другом. В последние дни Лилли замечала мелкие знаки того, что Боб симпатизировал Глории, а теперь это…

Лилли продолжала смотреть без особых эмоций, как Боб ударял с плеча, рубил и втыкал лезвие в кучу мертвых сухожилий и упрямых костей, топча их ботинками. Кровь брызгала во все стороны и попадала на него, покрывая изможденное лицо, жаля горящие глаза. Он выглядел как демоническое создание, и это затрагивало что-то глубоко внутри Лилли Коул. Чего бы это ни стоило, думала она.

Боб отделил ногу от тела одним движением, голову от шеи, верхнюю часть туловища от нижней, он уже весь покрылся кровью. Пытался ли он переиграть фиаско с ампутацией в машине? Изгонял ли он что-то более глубокое, более опасное из своей души? Лилли не могла точно этого сказать, но ей это и не важно. Боб запыхался. Лезвие на секунду застряло, и Боб издал еще один дикий крик, почти такой же по силе своей гортанной ярости, но с болью.

В этот момент Лилли поняла, что Боб плачет, атакуя мертвых существ. Его слезы капали с лица при каждом яростном ударе, его рыдания смешивались с одышкой.

– Хватит, – произнесла Лилли, сделав шаг к нему. – Достаточно.