Располагался Совет в бывшем президентском бункере. Как сказала Светлана, он был заложен метров на сорок ниже основного Муоса.

В приемной их снова тщательно обыскали два спеца третьего уровня и передали помощникам-референтам — вышколенным офицерам в аккуратной форме, на которой красовались золотые нашивки в виде цифры «два».

К исходу дня все трое наконец попали в кабинет Ученого Совета. Когда-то это был личный кабинет Президента Республики Беларусь. Теперь за огромным президентским столом сидели нынешние правители. В центре восседал председатель Совета, ученый-аграрий Ежи Гроздинский — морщинистый старичок с длинными пушистыми волосами.

Гроздинский предложил гостям сесть. Они расположились в конце длинного стола, стоящего перпендикулярно президентскому. Помощники заранее предупредили их, что руки следует положить на стол ладонями вверх.

Председатель важно сказал:

— Говорите.

Расанов, уже в который раз, начал длинное повествование об обстоятельствах прибытия москвичей в Муос. Хотя члены Совета все это уже знали из докладов администраторов, докладчика ни разу не перебили. Когда он закончил рассказ, Гроздинский спросил:

— Чего же вы хотите от нас?

— Я вам объяснял, что мы выполняем приказ, — несколько раздраженно ответил Расанов, — в соответствии с которым должны установить инициаторов радиосигнала, наладить радиосвязь между Минском и Москвой и затем, по-возможности, оказать помощь в решении проблем Минского метро.

— Зачем вам все это? Зачем Москве нужна была эта экспедиция?

— Как зачем? Сам факт, что твое поселение — не единственное живое на этой планете, способствует повышению морального духа, дает надежду на будущее, является хорошей вестью, которые и у нас и у вас появляются редко. Кроме того, мы можем поделиться друг с другом ценнейшим опытом выживания, что однозначно будет способствовать укреплению экономики наших убежищ. Простой пример: вы могли бы предоставить нам семена, — при этих словах Гроздинский, не выдержав, хмыкнул, — и технологию выращивания нерадиоактивного картофеля и мы бы ее успешно применяли в Москве, где уровень радиации меньше, а средств индивидуальной защиты для выхода на поверхность — больше. В обмен вы бы получили грибницу и другие культуры, выведенные нашими селекционерами, что позволит вам производить значительную часть продовольствия без выхода на поверхность…

Расанов сделал правильный ход. Ученого-агрария явно заинтересовали новые возможности решения продовольственной проблемы. Не желая того, он выдал себя, машинально схватив и надев очки с толстыми линзами. Расанов продолжил:

— Ну и кроме того, мы прилетели не по своей инициативе. Мы ответили на ваш сигнал бедствия…

После паузы старик, сидевший по правую руку от Гроздинского произнес:

— Видите ли, я и мои коллеги трудимся в своих лабораториях день и ночь, начиная с Последней Мировой. В основном наши усилия направлены на то, чтобы найти возможность производить в Муосе простейшие вещи или продукты, которые до войны на поверхности производились без труда и в огромных количествах. Ресурсы, как вы понимаете, у нас очень ограничены, и поэтому приоритеты в разработках тщательно обсуждаются, прежде чем претворять их в жизнь. Со всей ответственностью могу вам заявить, что проект, о котором вы говорите, не был реализован в Центре и даже ни разу не обсуждался Ученым Советом. А благодаря тщательному контролю несанкционированные действия со стороны граждан Центра исключены. Единственное место в метро, где можно предположить наличие такой техники, как радиопередатчик, — это Америка.

Следующие вопросы хозяев кабинета были адресованы Радисту. Они сводились к тому, чтобы выяснить уровень его компетенции и возможностей создать радиопередатчик. Кудрявцев не очень уверенно ответил, что сможет. Расанов вступил, как всегда вовремя, и напомнил, что в случае неудачи они просто воспользуются радиопередатчиком мертвой сталкерши.

На этом аудиенция была закончена. Председатель сказал, что им сообщат об окончательном решении Совета.

* * *

Все были разочарованы. Особенно досадовал Расанов. Им придется делать еще один переход в какую-то непонятную Америку. Вернувшись в гостиницу, «послы» сообщили нерадостную новость Дехтеру и другим уновцам. Прозвучало предложение считать первую часть задания невыполнимой, возвращаться на Тракторный, где воспользоваться передатчиком мертвой сталкерши, после чего возвращаться в Москву. Всем им очень хотелось домой.

Но Дехтер пресек эти разговоры, сообщив, что они не исчерпали все возможности для выполнения приказа. Кое-кто искоса посмотрел на капитана, подозревая, что тот не хочет уходить из Муоса из-за Анки и своих обещаний партизанским командирам. Всем составом партизаны и москвичи собрались обсудить дальнейший план действий. Купчихе и ходокам надо было возвращаться на Тракторный, гнать велодрезины с товаром. Придется нанимать центровиков и нейтралов, так как боеспособных ходоков осталось восьмеро. А Светлана и уновцы отправятся дальше — в Америку.

Вечером в гостиницу пришел посыльный УЗ-5 и сообщил, что Светлану снова вызывают в бункер. Девушка отправилась с провожатым, причем на этот раз ей не завязывали глаза и не обыскивали.

В президентском кабинете находился один из членов Ученого Совета — доктор медицинских наук Владимир Буковский — невысокий старик лет семидесяти с седыми усами.

Увидев Светлану, он встал, подошел к ней, взял за почтительно приподнятые вверх-вперед ладони, улыбнулся и спросил:

— Думала, не узнал?

— Нет, Учитель, я так не думала. Я понимаю, что положение обязывает вас сдерживать эмоции.

— Ну, здравствуй, девочка, — он радушно обнял Светлану, крепко прижав к себе.

— Здравствуйте, Владимир Владимирович. Очень рада вас видеть, — искренне ответила Светлана.

— Ты изменилась. Повзрослела. Такой уверенный взгляд… Это сколько же… лет пять тебя не видел, с самого выпуска? Да ты садись, рассказывай!

— Что рассказывать, вы же все сами прекрасно знаете. Нехорошо у нас…

— Да, знаю, что нехорошо… А ты чем занимаешься?

— Я специалист по внешним связям Партизанской конфедерации. Осуществляю робкие попытки объединить Муос, — Светлана улыбнулась.

— Безнадежное дело. Слишком поздно. Муос развалился на куски, и склеить его шансов мало.

— Шансов будет еще меньше, если никто не станет пытаться это сделать. Вы про «землян» слышали?

— «Земляне»? Это смешно… Не думал, что ты веришь в эти сказки, которые центровики с уровнем ниже пятого рассказывают своим детям на ночь. Какие-то добрые волшебники, кочующие не то в неметрошном Муосе, не то на поверхности, придут и примирят все наши противоречия, решат наши проблемы…

— Нет, Учитель, не легенды. Я уверена, что они есть. И даст Бог, Муос объединится.

— Все так же веришь в Бога?

— Да.