– А теперь посмотрим, с кем он свяжется. – Открыв дверь, Клейтон вывел Оливию в коридор.

– Думаешь, он так и поступит?

– Или да, или занервничает. А когда люди нервничают, они совершают ошибки.

– Ты, наверное, очень хорош в своем деле, – тихо сказала Оливия.

Клейтон пожал печами. Вряд ли этим стоило хвастаться.

– Я ведь был шпионом больше десяти лет…

– А как ты стал шпионом? И почему мой отец сказал, что тебя повесили?

– За день до казни ко мне пришел человек и предложил сделку: мне сохраняют жизнь, а я посвящаю ее служению короне. Я принял предложение. И нам давали задания, считавшиеся невыполнимыми. – Клейтон прошел весьма своеобразный курс обучения. Полученные навыки не раз спасали ему жизнь. И сослужили еще одну службу – ожесточили сердце. Подобные уроки не забываются до конца жизни. – Поэтому я лгал, убивал, разрушал…

– Но ты выжил.

– Да.

Прежде чем Клейтон открыл дверь в бальный зал, Оливия накрыла его руку своей.

– Конечно, ты не думаешь обо мне ничего хорошего, но все равно знай: я рада, что ты жив.

Пусть дьявол в аду посмеется над ним, но он, Клейтон, ей верил.

В зале же царил хаос. Гости громко кричали, требуя свои сани, а слуги бегали с охапками шуб и накидок.

– Ты его видишь? – тихо спросила Оливия.

Клейтон осмотрелся и почти тотчас же ответил:

– Да, вижу. Он куда-то очень быстро идет и…

Внезапно дорогу им преградил Голов.

– С нетерпением жду нашей завтрашней встречи, барон. – Министр перевел взгляд на Оливию и криво усмехнулся: – Поверьте, я очень хочу защитить царя.

– А я очень хочу поговорить с вашим братом, – заявил Клейтон. Однако в следующее мгновение выяснилось, что полковник уже ушел. Но ничего страшного. Его можно найти и попозже.

– Не знал, что вы с ним знакомы, барон.

– Не так хорошо, как хотелось бы.

Глаза Голова превратились в узкие щелочки.

– О чем вы хотите поговорить с моим братом?

– Об общем друге.

– У моего брата нет друзей.

Клейтон холодно улыбнулся, продемонстрировав безупречно белые зубы.

– У меня – тоже.

Клейтон негромко постучал в дверь, соединявшую его комнату с комнатой Оливии. Если она уже легла спать, такой стук ее не побеспокоит.

А если все-таки побеспокоит? И вообще, что он делает здесь? Сейчас ему следует рыскать по улицам в поисках Аршуна или полковника, а он, как мальчишка, топчется у этой двери…

Спасение царя очень много значило для Оливии. И как ни странно, теперь это дело стало важным и для него.

Конечно, он мог работать над шифром и один, но шансы справиться с ним в одиночку были мизерными. Его комната была завалена книгами и коробками с бумагами, которые приказала принести туда Катя. И было совершенно ясно: на изучение всех материалов в одиночку уйдет слишком много времени. Необходима была еще одна пара глаз. Оливия же всегда отличалась наблюдательностью.

Это качество изменяло ей лишь в тех случаях, когда речь заходила о ее отце. Но Клейтон понимал ее. Тогда она была юной и наивной. Вполне вероятно, она не представляла, каковы могли быть последствия тех или иных действий. Зато ее отец все отлично понимал.

Клейтон убрал руку от двери. Она, наверное, пришла усталая и сразу легла в мягкую постель.

Он представил себе Оливию, лежащую под пуховым одеялом, и чуть отступил от двери. Он не мог ее разбудить. И не смог сделать из нее приманку. Все его инстинкты требовали, чтобы он защищал ее.

То же самое он почувствовал и на балу. И ему то и дело вспоминались слова Оливии: «Ты гораздо лучше, чем тебе кажется».

Эти слова преследовали его, мешали соображать. Ему даже захотелось вскрыть собственный череп и выбросить их оттуда.

Ему должно быть все равно, что Оливия о нем думала. Но когда она так сказала… О, ему ужасно захотелось, чтобы ее слова оказались правдой. Наверное, это еще одно свидетельство его слабости, с которой он ничего не мог поделать.

Клейтон со вздохом прижался лбом к двери. И громко выругался, когда дверь ударила его по носу. Он поспешно отступил, ужасно смутившись.

Но Оливию, похоже, вовсе не смутил тот факт, что она едва не разбила ему нос.

– Твоя цель – увидеть меня на всех этапах раздевания? – Ее голос был немного хриплым со сна. На ней был толстый шерстяной халат, а взъерошенные волосы выбивались из заплетенной на ночь косы. Слабый свет свечи высвечивал золотые пряди, создавая вокруг ее головы нечто вроде нимба. А заспанное лицо могло бы принадлежать угрюмому ангелу.

Клейтон прикусил губу, чтобы не засмеяться. Откашлявшись, проговорил:

– Если брат Голова революционер, то, вероятно, он тоже один из них. Так что нам лучше скрыть от него нашу работу над кодом.

– А что ты сейчас собираешься делать? – спросила Оливия. – Я думала, ты будешь преследовать полковника.

– Потом. Еще успею.

– Если тебе удастся взломать шифр, ты доверишь мне результат?

Он тут же кивнул:

– Да, конечно.

Ее лицо осветилось улыбкой, и она тихо спросила:

– А почему?

Клейтон потер костяшками пальцев подбородок и вздохнул.

– Потому что я больше не считаю тебя революционеркой. – С этими словами он чуть отошел в сторону, чтобы Оливия могла заглянуть в его комнату. – Я кое-что слышал о шифрах Васина и бумагах князя. Поэтому и решил приехать именно сюда, к княгине.

Глаза Оливии округлились. Она переступила порог и обвела взглядом стопки книг и коробки с документами.

– И все это – бумаги Васина и князя?

– Катя утверждает, что да.

Оливия зашла в свою комнату, но сразу вернулась с пресловутым листком бумаги.

– А что конкретно ты слышал?

– Что он использовал книги для кодирования своих посланий.

– Каким образом использовал?

– Один из способов расшифровки послания состоит в том, что обеим сторонам надо иметь одну и ту же книгу и согласованную страницу.

– А потом?

– Потом, чтобы зашифровать свое собственное сообщение, отправитель берет первую букву на этой странице и прибавляет номер этой буквы к первой букве уже принятого послания. Довольно сложно, не так ли?

Оливия, глубоко задумавшись, прикусила нижнюю губу.

– Но если так, то с чего нам следует начать?

– Лучше всего, если один из нас составит перечень книг князя, а другой – Васина.