– Потому что вы очень неглупая женщина. Уверен, вы знаете, как обратить ситуацию себе на пользу. И если вы мне поможете… Могу вас заверить, что в предстоящей войне между нами вы не пострадаете.

– Вы вроде бы говорили, что моя помощь необходима вам для его защиты.

– Только до праздника. Относительно более продолжительного времени у нас никаких договоренностей нет. Так что вы наверняка понимаете, как выгодно иметь друзей в рядах обеих противоборствующих сторон. Это всего лишь старая политическая вражда между нами. Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались между молотом и наковальней. А если он сумел убедить вас, что является чем-то большим, чем хладнокровным убийцей… Тогда я в вас ошибся.

Ему не надо было ее убеждать. Она все видела собственными глазами.

– Барон убил мужчину в постели, когда его жена и дети спали в соседней комнате, – продолжал Голов. – И он считает это своей заслугой.

Клейтон никогда не претендовал на какие-либо заслуги. Его поступки говорили сами за себя. И если он убил того человека… Оливия нисколько не сомневалась: иначе было нельзя.

Но теперь она начала понимать, почему Клейтону было так тяжело. Ведь временами он ненавидел самого себя. Потому что на самом деле все принимал близко к сердцу. А потом мучился.

– Я бы мог сделать вас богатой, – вновь заговорил Голов.

Оливия опять поднесла к губам бокал и на сей раз сделала большой глоток.

– Видите ли, я кое-что слышал о фабрике, которая для вас имеет особую ценность.

Она поставила бокал на стол. Сердце ее забилось быстрее, но не более того. Особого впечатления слова Голова на нее не произвели.

– Да, есть такая, – кивнула Оливия.

– И возможно, она значит для вас больше, чем барон.

Ей очень хотелось швырнуть бокал в физиономию министра. На мертвенно бледной коже красное вино смотрелось бы очень живописно.

– Да, возможно.

Голов улыбнулся.

– Весьма разумно. Люблю разумных женщин.

Тут император с императрицей встали, и все остальные тоже поспешно поднялись со своих мест.

Голов едва заметно поклонился.

– Я поговорю с вами позже, – сказал он и вышел из зала вслед за императорской четой.

Как только за императором закрылась дверь, какая-то женщина оттолкнула Оливию и схватила тепличный цветок, стоявший в вазе на середине стола.

– Что вы… – Оливия глазам своим не поверила, когда увидела, что профессор прячет в карман несколько вилок.

– Подарок. – Возле нее появился Клейтон и протянул ей ложечку. В его глазах плясали озорные огоньки. Он явно был настроен игриво.

Оливия с подозрением взглянула на ложечку:

– А ты не боишься провести ночь в тюрьме Голова?

Клейтон предусмотрительно посторонился, чтобы не мешать двум женщинам не первой молодости драться из-за солонки.

– Императорская семья никогда не использует приборы после официальных застолий дважды. Поэтому люди стараются принести домой какие-то предметы со стола – как знак царской милости. – И он снова протянул Оливии ложечку.

– Полагаю, тебе больше нужна царская милость, чем мне.

– Тоже верно. – Ложечка исчезла в его кармане.

К ним подошла Катя.

– Думаю, можно ехать домой. Если вы, конечно, не желаете задержаться.

– Нет! – в один голос воскликнули Оливия и Клейтон.

Катя улыбнулась.

– Сейчас прикажу лакею, чтобы нам подали сани. – И она исчезла в толпе.

Какой-то толстяк в красно-зеленом мундире со знаками отличия полковника и множеством медалей на груди подбежал к столу. У Оливии перехватило дыхание.

– Нужно найти Голова, – прошептала она с дрожью в голосе. – Я узнаю человека из поместья графа.

Клейтон проследил за ее взглядом.

– Нет, ты ошиблась.

– Но он приехал тем же вечером, что и граф Аршун. Он один из его сподвижников. Тогда он был не в мундире, но я уверена, это он. Нельзя позволять ему свободно разгуливать по дворцу.

– Можно. Потому что это брат Голова.

Полковник вскоре отошел от стола и скрылся за той же дверью, что и императорская чета.

– Мы должны пойти за ним, – заявила Оливия.

Клейтон пожал плечами. А может, действительно проследить за полковником? Ведь теперь-то он доверял Оливии… А она отнюдь не глупа.

Клейтон коротко кивнул:

– Хорошо, пойдем.

И, взяв Оливию за руку, он осторожно выскользнул из столовой вслед за предполагаемым заговорщиком. А тот сначала прошел по коридору в сторону бального зала, потом завернул в гостиную, расположенную справа.

Клейтон в свое время изучал план дворца и точно знал, что комната, в которую вошел полковник, – ничем не примечательная маленькая гостиная. В ней не было ничего интересного. А может, у него там назначена встреча?

Клейтон перехватил взгляд Оливии, прижал палец к губам и жестом приказал ей оставаться на месте.

Прошло несколько минут, но никто не появился. Клейтон подкрался к двери и прислушался. Судя по звукам, полковник зажигал свечу. А потом по коридору поплыл насыщенный сладковатый запах. Полковник закурил сигару. Значит, он уединился, чтобы покурить?

По крайней мере внешне все выглядело именно так.

Клейтон взял Оливию за плечо и оттолкнул себе за спину – чтобы полковник не увидел ее лица. Затем с улыбкой распахнул дверь.

Толстяк, попыхивая сигарой, облокотился о стену возле камина. Окно было открыто, и почти весь сигарный дым выходил наружу.

– Пардон, – пробормотал Клейтон. – Мы найдем свободную комнату.

Полковник затушил сигару о подоконник и выбросил ее в окно. У него были такие же запавшие глаза, как у брата, но они выглядели еще более нездоровыми на его мясистом лице.

– Я как раз собирался уходить, – произнес он.

– О, нет никакой необходимости уходить из-за нас. Моей даме просто надо… поправить платье. – Клейтон сделал паузу и смущенно улыбнулся. – Кажется, мы знакомы? Вы ведь друг графа Аршуна?

Глаза полковника сверкнули. Он смотрел мимо Клейтона, пытаясь разглядеть, кто стоит у него за спиной.

– Нет, я не знаю такого человека.

– Плохо… – Клейтон сокрушенно вздохнул. – Я проиграл графу в карты немалую сумму. Хочу отдать, но никак не могу его найти.

Полковник провел ладонью по медалям, украшавшим его грудь.

– Боюсь, я не смогу вам помочь. – Он прошел в коридор и направился в бальный зал.

Как только полковник скрылся из виду, Клейтон захлопнул дверь гостиной. И сосчитал до тридцати.