звонил и звонил, угрожая и требуя найти нож.

Где-то вдалеке замаячила большая черная машина. «У кого же в этом убогом местечке такой отличный джип», — подумала Виктория, отходя в сторону, чтобы подъезжающая машина ее не забрызгала. Джип плавно приближался. «Сесть бы сейчас в теплый уютный салон и уехать на край света, чтобы забыть весь этот кошмар», — подумала Вика, машинально бросая взгляд на водителя поравнявшейся с ней машины. Водитель тоже повернул голову в ее сторону и, притормаживая, приоткрыл окно.

— Здравствуйте, девушка-красавица, игриво обратился он к насторожившейся Виктории. А вы не пугайтесь. Я вот заблудился, наверное. Не был никогда в этих местах, а друг в гости позвал, на воздух, на шашлыки. Деревня Полесье мне нужна, не скажете — правильно еду?

— Не знаю. Но точно не там — ответила Вика и махнула в сторону своего дома.

— Вот досада. Сначала навигатор меня по каким-то лесам гонял, где этого Полесья нет и в помине. Решил у местных спросить — так уже три раза в разных направлениях показывали, и все не то. Приятель не отвечает — видно, связь здесь плохая. В таких местах только партизанить — никто не найдет. Придется назад ехать. — Он нажал на газ и, проехав немного, стал разворачиваться. Поравнявшись с ней, снова притормозил и, потянувшись, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.

— А давайте я вас подвезу. Что ж вы по такой дороге одна. Холодно, темнеет, да и устали, наверное.

Она посмотрела на него. Немолодой, но вполне приличный. Бандитских замашек, вроде нет, кажется, даже добродушный, культурный.

— Да садитесь, не бойтесь, до города подброшу, силы сэкономите и мне веселее.

На Викторию пахнуло ароматным теплом кожаного салона и она сдалась.

33

Алексей Марьянов отложил телефон. Он был доволен. Хоть какая-то информация появляется. След всегда есть, только нужно уметь его взять. И значит, не совсем он нюх потерял. Когда есть хоть одна ниточка, раскрутить дальше весь клубок — это дело техники. А ею он владел в совершенстве. Ниточкой оказался адрес девушки, которая была на месте убийства парня — как его — да, Георгия Шилова. И в этом убийстве использован коллекционный нож из дома Грекова. Несомненно, — все эти события с холодным оружием связаны, теперь нужно понять, каким образом. Получается цепочка фактов: с одной стороны — первая кража кинжалов, вторая кража с нападением на Веру Васильевну, С другой стороны — убийство кинжалом парня, потом визит в дом к Тимченко с кражей шкатулки, оказавшейся пустой. Как все это может быть связано, а главное — зачем.

Тимофей вывел на некую Викторию, которая что-то знает про убийство, а значит и про историю появления там кинжала. Но она скрылась. За ней следил таксист. И вот его-то на данный момент можно заполучить. Он наверняка что-то знает. Как его заставить об этом рассказать? Посмотрим по ситуации, сначала выясним, что за фрукт: кто, откуда.

Хорошо, когда знаешь, как получить информацию. Свои ребята всегда помогут. Один пробьет по номеру машины адрес, другой быстренько прошерстит таксистов, узнает, где он работает. Алексей про себя хмыкнул — не хватило выдержки у парня — задергался сразу. Надо было стоять себе спокойно — мол, ничего не знаю, так, стою клиентов ловлю. К нему бы интерес пропал. А этот сразу занервничал и уехал, значит, как минимум что-то знает, а может, и сам замешан. Конечно, это только профессионал может хладнокровно оценить ситуацию и решить, что в ней делать. Люди поддаются первому порыву — прячут голову в песок. Вроде как — меня здесь нет и не было, я «в домике», словно это решит проблему. А проблему можно решить, только повернувшись к ней лицом, рассмотреть, изучить, оценить возможные варианты развития событий и тогда уже действовать.

Таксист наверняка что-то знает. Когда можно будет с ним поговорить, появится новая информация, с ней можно работать дальше. Искать тех, кто напал на дом, на Веру Васильевну, заняться поисками Женьки. Он по характеру спокойный, флегматичный. По клубам не тусуется. Если бы влюбился и умчался куда-нибудь за девушкой, телефон бы не стал отключать. Его же никто под арест не сажал — езди себе, куда хочешь. А вот ни дома, ни в сети нет уже пятый день. И где искать — не понятно.

Будем называть вещи своими именами — он пропал. Если не сам, значит похитили. Зачем? Если связано с работой, то еще ничего. Программист он не гениальный, но если надо, и сайт, наверное, сломать сможет. и программку шпионскую сверстает. Сейчас это мошенниками часто практикуется. Могли заставить. В лабом случае надо его искать.

Завибрировал телефон.

— Ну, как, получились пообщаться?

— Нет, удрал. По нашим данным, уже за пределы области выехал. Что делать будем?

— Ничего. По стране я за ним гоняться не буду. Спасибо, Саня, за информацию.

Марьянов еще несколько минут размышлял. Таксист что-то знает. А может, замешан в другом деле, поэтому испугался. Мало ли вокруг всякой шушеры. Пусть им полиция занимается. Они точно выяснят, имеет он отношение к нашему делу или нет. Так будет лучше. И он набрал номер Андрея Климчука.

34

Капитан Климчук задумчиво постукивал по столу тяжелой шариковой ручкой. Ручка была не новая, золотая полоска посредине немного стерлась. Но все-таки это была очень хорошая ручка. Капитан никогда с ней не расставался. Сколько листов с показаниями и протоколами написала она на своем веку. Климчук считал, что она пишет только правду. Когда дело не клеилось, ручка переставала писать, словно не хотела фиксировать ложь. Так в первый раз она спасла своего хозяина от ошибочной версии, а невиновного человека — от тюрьмы.

Это было давно. Молодой еще совсем Андрей Климчук допрашивал подозреваемого и вел протокол, когда на середине строки ручка перестала писать. Чертыхаясь и стуча ручкой по столу, чтоб она немедленно начала писать, он стал пробегать глазами уже записанные показания, вновь обдумывая их. И тогда у него в голове начала складываться другая картина происшедшего. Хоть и был под подозрением ранее судимый Антохин, хоть и считается, что тот, кто встал на скользкую дорожку преступлений, снова на нее свернет, но ведь не обязательно всегда так. У Антохина в глазах такое отчаяние и безнадежность. и признаваться не хочет. А ведь у тех, кто нагло отрицает, будучи виновным, не такой взгляд — наоборот, самоуверенность, вызов. А если он не виновен, если его действительно подставили? И Климчук открутил всю историю