Парень хитро подмигнул, но легче мне стало. Моя честь зависела от человека, который заставил жителей целого города плясать голышом на центральной площади.

– Что за испытание? – спросила с тяжелым сердцем.

– Тебе не понравится, госпожа Ранвей, – с веселой улыбкой сообщил Генри. – Переодевайся, я тебе подожду в коридоре. Обещаю не поглядывать, но на всякий случай не делай этого перед зеркалом, чтобы не читать твои мысли приходится очень сильно сопротивляться.

Хлоя протянула мне мантию. Выглядела девушка все ещё виноватой, и старалась лишний раз не задавать вопросов, хотя я чувствовала, как интересно ей моё мнение о проделанной работе.

Длины моему наряду волшебница не прибавила, подол едва прикрывал колени спереди, но зато сзади опускался почти до пяток, словно шлейф свадебного платья. Широкий кожаный пояс с пряжкой, напоминавшей серебристый глаз бури. Пуговицы на груди и широких рукавах были выполнены в том же стиле.

– Если рукава будут мешать во время работы, ты всегда можешь их закатать и пристегнуть вот тут. – Она показала едва заметные петли на локтях. -- Заценила идею с глазом бури? Ты единственная погодница в Нуридже, и я долго думала над тем, как твоя кафедра будет отличаться от других.

– Здорово, – честно призналась Хлое и коснулась одной из спиралек со рваными краями. – Правда красиво.

Кузина капитана обманула меня. Она не забыла про мою мантию, над этими пуговицами она явно просидела не один вечер, слишком уж искусно они были выполнены. Но я все ещё была обижена не неё, чтобы вот так быстро забыть про подсыпанный порошок.

– Спасибо, Хлоя. Мне очень нравится.

Она лишь кивнула.

– Мы с Джин будем болеть за тебя.

– И за Генри, – вмешалась аспирантка Риандер, поглядывая на дверь, за которой стоял помощник капитана. – Он тоже наш друг.

От этого тоже на сердце стало как-то непривычно тепло. После всех моих слов Джинджер считает меня кем-то вроде друга? Не думаю, что я заслужила.

– Они так-то неплохие девчонки, – подбодрил меня Генри, считав мои бесконтрольно откровенные эмоции, когда я вышла к нему.

Пожала плечами.

– И как доверять им после всего?

– Не думаю, что они провернут нечто подобное ещё раз. Я чувствовал их вину и досаду. Но мы все очень переживаем за Гидеона, ты должна нас понять.

– Своими переживаниями и заботой вы превращаете своего капитана в беспомощного мальчишку.

– Есть такое. Просто мы хотим, чтобы он чаще улыбался, а в последние дни он кажется особенно счастливым.

– И ты полагаешь, что я стала этому причиной?

– Я уверен в этом, Элоиза. Он радовался твоему приезду как ребёнок. Давно не видел его таким.

– Ты считает, это глупо вот так влюбиться в едва знакомого тебе человека?

– Так обычно и происходит с людьми. Внезапно и не всегда логично. Тут точно нечего стыдиться, – поддержал Генри. – Главное, чтобы потом не было разочарований.

– Не говори своему начальнику о случившемся, ладно?

– Конечно, нет. Иначе Хлое и Джинджер достанется. Использование сыворотки правды карается реальным заключением в Анкридже. Это воздействие очень грубого и глубокого порядка. Постараемся дружно не попасться?

– Это будет сложно. Я хочу всему миру вещать, что у меня на душе. Так какое у нас испытание для дуэли? Надеюсь, не чтение стихов собственного сочинения.

– Призыв магического существа. Будет оцениваться плотность духа, его параметры: сила, ловкость, красота.

Вот же! Это единственная дисциплина, за которую у меня был самый низкий средний балл в началке. То, что я призвала на младших курсах едва ли можно было назвать полноценной сущностью. Бесплотный, бесформенный дух, напоминавший чернильную кляксу с глазами.

– Тогда я уже проиграла. Лучше тебе не знать, что я призвала на зачете. Это была катастрофа.

– Не ты одна, я тоже почти провалил призыв. Думаю, выбор испытания не случаен. Белинда и Гидеон явно прошерстили наши досье, пытаясь найти хоть одно слабое место. Очередной их хитрый педагогический прием.

– Так ты тоже отличник?

– Был лучшим на потоке, – с гордостью признался парень.

– Но угодил в Нуридж.

– Мне стало скучно, все в учебе давалось слишком легко, я не виноват. Ты удивишься, госпожа Ранвей, но здесь находятся лучшие из лучших. Посмотри на Хлою. Она одна из талантливейших телекинетиков в стране. Джинджер – травница, каких поискать. Она со всеми растениями на ты. Всем нам однажды наскучило в мире, который загонял нас в жесткие рамки.

– А в Нуридже с его ещё более жесткими рамками и следящими браслетами вы все вдохнули истинной свободы?

– Так и есть. Ты сама скоро все поймёшь. Это лучшее место в королевстве. Да, тут подтекает крыша местами, и не только у замка. Ты же ещё не видела нашу прорицательницу?

– Не успела.

– Вот уж кому точно нужен кровельщик.

Гидеон

Собрать всех поглазеть на дуэль было делом нехитрым. Почти все студенты, включая наших новичков: братьев Чи и Николаса, толпились у стен, выглядывали из окон, свешивались с парапетов. У нас в Нуридже редко происходит нечто подобное, потому даже Джокаста Фьюсайт покинула свою башню по такому случаю, хотя старательно делала вид, что происходящее её совершенно не интересует.

— Волнуешься за свою новенькую? – Белс толкнула меня локтем.

— Немного. Она успела познакомиться с Хлоей...

— И наша госпожа Ранвей ещё жива? Я думала, твоя кузина больше ни одну девушку к тебе не подпустит, после твоей сорванной помолвки, — Белинда усмехнулась, а я старался не думать обо всех допросах, что младшая Дайхард устраивала всем моим знакомым, которым не посчастливилось попасть в её поле зрения.

— Ну, что-то между ними точно произошло, иначе бы браслет не сработал. Но я пока не решил, кого первого расколоть.

Подруга закатила глаза.

— А может обойдешься без этого и позволишь девочкам самим разобраться? Но пристала к ней Хло, но всё обошлось. Во они с Джинджер уже стяг с именем твоей аспирантки раскатали. Это вполне можно считать благословением ваших не до конца понятных отношений.

В чем-то Белс была права, я слишком рьяно пытаюсь защитить Алоизу от всего вокруг. Это выглядит странно и наверняка смущает её. Но после случая в поезде и мрачных предостережений Ритти я никак не могу унять тревогу. Я не прорицатель, но я отчётливо чувствую угрозу, сгущающуюся вокруг моей новенькой. Тьма тоже наготове, но мы оба не понимаем истоков беды. Все в этой истории кажется мне наигранным. Нобераль богат, влиятелен, умен. Почему он так стремится выдать своих дочерей замуж против воли за потомка Леминбрюков. Он явно любит своих девочек, но его поведение кажется мне нелогичным. Терренс спускает с рук выходки младшей, изымает целый тираж популярного таблоида с непотребными фотографиями, но в то же время подсовывает постылого жениха. А ещё эта фраза его про то, что бы я не влюблялся в Алоиз. Он имел в виду, что я недостойная партия, или что у него другие планы на дочь? А почему он был против преподавания, и почему хотел упечь девушку в душный кабинет. Чего я не вижу? А может я сам себе напридумывал интриг там, где их нет? Просто так на самом деле ведут себя все отцы-министры.