– Да, спасибо.

– А вы ничего не хотите сказать о моем костюме? Я сшил его сам.

Только теперь она подняла на него глаза и разглядела его действительно красивый твидовый сюртук с пуговицами, обтянутыми кожей. При ярком утренней свете Джозеф был очень красив и, как всегда, отлично причесан.

– Вы действительно сами сшили его?

– Нет. Просто я представил себе, как вы замрете от восхищения, а я тем временем успею дотянуться вот до этого блюда.

Они дружно рассмеялись, что заставило кое-кого из присутствующих, допивающих свой чай или кофе, недоуменно посмотреть в их сторону.

– Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии сопровождать вас на прогулке верхом, мисс Ллойд? – спросил Джозеф и повернулся к закускам.

– Верхом?

– Да. Пока кто-то будет охотиться, а кто-то замышлять в гостиной убийство с помощью злого языка, я подумал, что такая прогулка была бы весьма кстати. К нам присоединится также и Филип. Я уговорил его вчера, когда все разошлись.

– А вы разве не хотите пострелять?

– Не сегодня. Просто хочу поездить верхом, и Филип тоже.

– Спасибо, – благодарно прошептала Констанс.

– Не благодарите, пока не увидите меня в седле. – Он весело подмигнул ей и, отойдя к столу, сел на пустой стул между двумя джентльменами.

Какое-то мгновение она просто следила за ним: какой он уверенный и свободный, как чувствует себя легко и непринужденно в любой обстановке. А ведь только что он изменил чьи-то планы, чтобы спасти ее от неприятностей охоты, в которой она не хотела принимать участие. Так кто же он, собственно, этот Джозеф Смит?

После завтрака Констанс и Джозеф встретились в конюшне, чтобы выбрать лошадей. Констанс несколько беспокоилась: она почему-то сомневалась, что Джозеф хороший наездник. В детстве он скорее всего был лишен возможности научиться верховой езде, которая требует раннего привыкания и тренировок. Констанс уже собиралась предложить ему смирную кобылку, которую приметила для него, как неожиданно в конюшне появился Оуэн, слуга Филипа.

– Мисс Ллойд, мистер Смит, лорд Гастингс сожалеет, но ему нездоровится. Он просит извинить его за то, что не может составить вам компанию.

– О Господи! – воскликнула Констанс. Она уже застегивала перчатки и взяла в руки хлыст. – Я должна навестить его и узнать, что с ним.

– Лорд Гастингс просит не беспокоиться, он хочет побыть один, мисс. У него недомогание по одной весьма деликатной причине.

Констанс явственно представила себе эту причину и поняла, что менее всего хотела бы видеть ее последствия не только в реальности, но даже мысленно. Догадки о недомогании Филипа не требовали богатого воображения. Она просто вспомнила количество и название тех вин, которые он перепробовал за вчерашним ужином.

– Понимаю, – покорно согласилась она.

– Передайте лорду Гастингсу наши искренние пожелания скорейшего выздоровления, – бодро ответил за нее и за себя Джозеф.

Молодой слуга переминался с ноги на ногу, словно хотел еще что-то добавить. Но в конце концов он поклонился и попятился, на ходу нахлобучивая фуражку.

Констанс избегала взгляда Джозефа.

– Ну что ж, – наконец громко сказала она, – теперь нам понадобится всего две лошади. Та, что предназначалась Филипу, несколько норовиста, но уже оседлана.

– Отлично. Я беру ее.

– Вы уверены, Джозеф? Мы можем поискать лошадь поспокойнее.

– Нет, благодарю, лошадь Филипа мне подойдет. А вот и конюх с лошадьми.

Тот подвел первую, лошадь к Констанс.

– Нам понадобится всего две лошади, – сообщила ему Констанс и погладила лошадь по крупу. – Какое прекрасное животное, – заворковала она, обращаясь как к лошади, так и к конюху.

– И то правда, мисс. А вот это конь для джентльмена. – Конюх вручил Джозефу поводья от большого, вороного жеребца, который, раздув ноздри, фыркнул, вращая глазами, и забил копытами.

– Прекрасный экземпляр, – неуверенно произнес Джозеф, держась подальше и даже отступив назад, когда ему показалось, что жеребец боком стал теснить его.

– О, Джозеф, он действительно великолепен! – воскликнула Констанс, погладив гриву коня. – Может, вам лучше взять кобылу? – Она произнесла это, понизив голос, чтобы не слышал конюх.

К этому времени в конюшне появились и другие любители верховых прогулок.

– Нет. Этот мне вполне подойдет, к тому же он оседлан. Видите ли, я не могу представить себя в женском седле. – Он кивнул на кобылу.

Мимо прошел помощник конюха с ведром овса, и Джозеф спросил его, как зовут кобылу.

– Кобылу, сэр? Лира.

– Лира? – воскликнула Констанс. – Какое красивое имя, и как оно подходит этой прекрасной лошади! Разве ты не красавица? Ну конечно же, красавица. – Она легонько поцеловала лошадь в морду, и той это очень понравилось, ибо лошадь потерлась носом о щеку Констанс.

– А жеребец? У него тоже есть имя?

– Да. Это Люцифер, сэр, сын Вельзевула.

– И конечно же, закадычный друг сатаны, – про себя пробормотал Джозеф.

– Вы что-то сказали, сэр? – переспросил конюх.

– Нет, ничего.

Следует заметить, что Джозеф не любил лошадей. Это были крупные, норовистые животные, с ними он обычно общался так же, как с не очень приятными деловыми партнерами. Но без шума и нажима.

Люцифер гарцевал от нетерпения, косясь на Джозефа и заставляя его поспевать за собой. Когда Джозеф вывел его из конюшни, Люцифер начал брыкаться.

Констанс вслед за Джозефом тоже вывела Лиру.

– Люцифер застоялся, ему не терпится пуститься галопом, – заметила она.

Джозеф обеими руками еле удерживал поводья.

– С меня хватит. Перестань меня дразнить, – зашипел он на коня. Тот вдруг остановился и покосился на Джозефа. – Да, я с тобой разговариваю.

– Что вы сказали? – спросила Констанс.

– Я разговариваю с конем.

– О! – С помощью конюха Констанс села в седло, расправила юбки и успокаивающе похлопала кобылу по бокам.

Джозеф со скрытым восхищением следил за ней. Ее костюм для верховой езды густо-зеленого, как листва, цвета изящно облегал фигуру. Шляпка с короткой вуалеткой, кокетливо сдвинутая набок, не смогла скрыть от его глаз красивый блеск ее темных волос.

Констанс казалась Джозефу олицетворением естественного изящества и элегантности, которым столь старательно обучают светских дебютанток. Она повернулась к Джозефу и улыбнулась ему. Он ответил ей улыбкой.

Констанс была прелестной.