— Дима, я был так себе отцом, ты знаешь. Если бы я мог вернуть все назад и поменять наши отношения.

— Папа, я знаю, можешь уже не повторяться. У тебя сейчас появился шанс с новым ребенком стать другим. Я очень надеюсь, что ты его используешь.

— Спасибо, — я собираюсь уходить.

— Дима, хочу сказать тебе, что у тебя тоже есть выбор. Я вижу, как тебе тяжело здесь находиться. Если хочешь, ты можешь вернуться в Москву. Мы все тебя поймем.

— Спасибо, папа. Я подумаю.

Я иду на свое рабочее место. Вот это новости, прямо с утра. Интересно, а Маруся уже знает? Подожду, пока она сама мне позвонит. Меня сейчас больше волнует вопрос моей свободы. С одной стороны, я уже привык ко всему здесь: городу, квартире, работе. С другой стороны, я смогу вернуться в свою старую жизнь, институт, дом, где мы с мамой жили. Но там не будет Кати. Хотя, ее и так уже нет в моей жизни. Возможно, в Москве я смогу освободиться и забыть ее. Но пока что меня ждет работа.

Несколько дней я обдумываю различные варианты своего дальнейшего будущего. Сессия на носу, до нового года начнутся зачеты, а после экзамены. Если я заберу документы сейчас, то еще успею сдать сессию в Московском институте, чтобы потом не пришлось пересдавать разницу в предметах.

* * *

— Ты окончательно все решил? — спрашивает меня Маруся. Мы сидим на кухне, а Светлана готовит для нас завтрак. Как всегда выглядит она безупречно, несмотря на свое плохое самочувствие.

— Да.

— Ладно, если так будет лучше для тебя, но я буду надеяться, что ты еще передумаешь.

— Мы все будем надеяться, — говорит мачеха. — Димочка, я бывала иногда не права, но я вижу, как ты поменялся в лучшую сторону, вижу, как Сережа становится другим, более внимательным.

— И ты меня прости за мое поведение, я был не прав, — я давно собирался извиниться перед Светланой за все свои выходки. Настало время это сделать.

— Слушайте, ну я сейчас заплачу. Такие вы милые, — Маруся вставляет свои пять копеек. Она уходит собирать вещи, и мы с мачехой остаемся наедине.

— Когда вы с Катей начали встречаться, мне казалось, что вы не пара друг другу. Она такая положительная и умная девочка, а ты наоборот, ты меня, конечно, прости, проблемный мальчик. Я сказала ей, что вы не пара. Хочу, чтобы ты знал.

— Я знаю. Она сказала мне, — Светлана смотрит на меня с удивлением.

— И ты не злишься?

— Нет. Ты же была права. Единственный человек, на кого я должен злиться это я сам.

— Дима, ты идешь? — Маруся заглядывает на кухню. Я обещал подвезти ее перед тем, как поеду в институт за своими документами.

* * *

Я захожу в деканат и первое, что бросается мне в глаза, это грубые ботинки на стремянке. Я поднимаю голову выше, тонкие женские ноги в джинсах, красная рубашка в клетку и светлые волосы в каре. Девушка поворачивает голову, это Катя. От неожиданности она делает шаг назад и падет со стремянки, я успеваю подхватить ее и поставить на ноги. Только руки убрать забываю, я вдыхаю такой знакомый аромат, не могу отпустить, мне нужно еще немного времени. Кажется, и она не торопится.

— Что ты здесь делаешь? — она первая отстраняется. Ей очень идет ее новая прическа.

— Хочу забрать свои документы.

— Зачем?

— Я уезжаю, — мне становится горько от этих слов.

— Ты говорил с деканом?

— А нужно?

— Обязательно.

— Хорошо, поговорю.

— Я запишу тебя к нему на встречу, — она подходит к столу и наклоняется к ежедневнику. Я вижу, как из рубашки свисает мой кулон. Она до сих пор его носит.

— На этой неделе его нет, он болеет, а следующее свободное окно через неделю.

— Это слишком долго. Я должен уехать раньше.

— Подождешь, ничего с тобой не случится.

— Давай я сам решу, ждать мне или нет.

— Давай ты тогда выйдешь за дверь, — мы меряем друг друга взглядами. Все как раньше, но только по-другому. Я больше не люблю ее, моя любовь прошла, она вышла на новый уровень, теперь я не могу жить без нее. Я понимаю это, преодолеваю комнату за три шага и целую ее. Она даже не сопротивляется, становится мягкой и нежной. Катины руки у меня на лице, потом на шее, на плечах. Я сажаю ее на стол и раздвигаю ей ноги. Мы целуемся, как сумасшедшие пока нас не прерывает стук в дверь. Катя отталкивает меня и быстро поправляет рубашку.

— Уходи, — она строго смотрит на меня. Я выхожу из деканата, за дверью стоит парочка первокурсников. Смеряю их ненавидящим взглядом, как не вовремя они появились.

Выхожу на улицу, по старой привычке ищу сигареты, которые больше не ношу. Холодный воздух здорово прочищает мозги. Неужели я думал, что смогу забыть ее, или, что буду смотреть, как она устраивает свою личную жизнь с другим? Это глупо и сейчас я четко осознаю это.

Наверное, пора сходить на лекции, как долго я там не был. Не столько лекции, сколько Павел Морозов интересует меня. Я не успеваю вызвать его на разговор, приходится сидеть целую пару и слушать преподавателя. Как только лектор делает перерыв, я сразу иду к Морозову.

— Есть разговор. Пойдем, выйдем.

— И тебе привет, — он ведет себя в своей привычной бесячей манере.

— Что у вас с Катей? — спрашиваю его, как только мы выходим из аудитории.

— А вот это не твое дело.

— Мое, Паша, еще как мое, — он внимательно смотрит на меня.

— Смотрю на тебя и вижу, как-то ты прямо духом воскрес, видимо рассчитываешь вымолить у Кати прощение. Так и быть, я теперь добрый, скажу тебе. Мы просто друзья и все, — я выдыхаю. Жизнь определенно налаживается.

После работы я иду домой на негнущихся ногах. Что только что произошло? Дима появился в деканате, из-за него я чуть не упала, а закончилось все нашим поцелуем. Причем, если бы студенты с первого курса не постучались в дверь, я не знаю, что было бы дальше. Кажется, у меня отказал мозг. Это неправильно. Я понимаю, что Надя нас всех обманула, но ведь это не Надя отвела его за ручку в ту квартиру и уложила в постель к той рыжей девушке. Несмотря на обиду и злость на Диму, я чувствую грусть из-за его отъезда. Если он пришел забрать документы, значит, настроен уехать. Раньше мы могли случайно где-то встретиться, а если он уедет, то я больше никогда не увижу его. Мое глупое сердце, почему ты не отпускаешь его?

После нашего последнего разговора с Надей мы перестаем с ней общаться. Для меня ее нет, если она заходит на кухню, я сразу же ухожу в другую комнату. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее за тот поступок. Я ведь была готова для нее на многое, искала деньги ей на учебу, помогала во всем, рассталась со своим парнем ради нее. Мама замечает нашу отстраненность и пытается выяснить причину.