– Профессор Петрониус с какой-то теткой сидят за столом и считают деньги. А еще там есть собака, большая, черная. Спит у камина. Беатриче там нет.

– Никогда больше так не делай! – сказала Мэри. – Ты не должна просто отлучаться по собственной воле, как только захочешь. Мы делаем общее дело и должны следовать плану.

– Ну и какой у нас теперь план? – спросила Диана, скрестив руки на груди.

– Беатриче сказала, что ее окна выходят на задний двор и что ее запирают на ночь. Наверняка она уже у себя, и комната заперта снаружи. Нужно обойти дом и зайти с той стороны.

Они вышли на Сирл-стрит и в конце квартала свернули в переулок. По одну сторону переулка стояли дома, чьи фронтоны смотрели на Сирл, по другую – дома с параллельной улицы. Здесь не было фонарей, и единственный свет исходил из окон домов, причем большинство окон оставались темными. Одно из окон дома профессора Петрониуса светилось, но оно было на втором этаже.

– Наверняка это ее комната, – сказала Мэри. – Она ждет нас сегодня вечером, и свет служит сигналом.

– И что теперь? – спросила Диана. – Каков твой знаменитый план, сестричка?

– Пока не знаю, – ответила Мэри. – Мне нужно подумать.

– Надо как-то связаться с ней, – сказал Ватсон. – Но не могу придумать как. Если бы здесь была пожарная лестница! Может, попробуем кидать камешки в окно в надежде, что она услышит? Она наверняка подойдет к окну.

– Но мы точно не уверены, что это ее комната, – возразила Мэри. – И, возможно, она там не одна. Нет, нужно каким-то образом подняться и посмотреть.

– Сплошное дерьмо эти ваши планы! – воскликнула Диана.

И снова – раньше, чем Мэри успела ее остановить, – она перелезла через ограду дома беззвучно, как кошка, и спряталась в темноте.

– Что она делает? – в смятении прошептала Мэри, вглядываясь в сумрак.

– Кажется, снимает с себя одежду, – ответил Ватсон.

– Что? Что она снимает?..

И в самом деле, Диана скинула шляпку, пальто, стащила перчатки, ботинки и чулки. Мэри с трудом могла разглядеть ее в слабом свете, лившемся из одинокого окна: девочка подошла к стене, одетая в одно только платье и босиком. А потом обхватила водосточную трубу и принялась по ней карабкаться, упираясь в трубу босыми стопами, подтягиваясь на руках и нащупывая пальцами ног ее сочленения.

– Она похожа на обезьяну, – сказала Мэри. – Боюсь, как бы она не упала.

– Обезьяна бы не упала, – успокоил ее Ватсон. – И ваша сестра не должна упасть, судя по ее ловкости.

Мэри не видела в темноте выражения его лица, но по тону доктора догадалась, что тот немало позабавлен.

Девушка вздрогнула. Не от холода – ночь выдалась довольно теплая для поздней весны в Лондоне. Нет, содрогнуться ее заставил вид маленький фигурки Дианы, ловко поднимавшейся по водосточной трубе все выше и выше. Ведь это же ее сестра. И дочь Хайда, да. Кто она такая, дочь Хайда? Она вспомнила, как ужаснулась Беатриче, узнав, что у Хайда есть ребенок. Что эта девочка унаследовала от своего отца, кроме своего очевидно неприятного характера?

Добравшись до второго этажа, Диана отцепилась от трубы и по узкому карнизу доползла до окна. Мэри видела ее силуэт на фоне прямоугольника света. Потом в окне появилось лицо.

– Это Беатриче, – сказала Мэри. Итальянка подняла окно, и Диана скользнула внутрь комнаты. – Что она делает? Мне это не нравится.

Но через несколько минут Диана снова появилась на виду. Она вылезла из окна, добралась до водосточной трубы и спустилась на землю. Внизу она быстро подобрала свою разбросанную одежду.

– О чем ты думала? Это же опасно! – сердито сказала Мэри, едва девочка снова присоединилась к ним с доктором. Диана как ни в чем не бывало уселась на мостовую и принялась натягивать чулки и башмаки.

– Ты бы мне не позволила туда залезть, вот я сама и залезла, – ответила она. – Я привыкла выбираться из окна своей комнаты в Обществе Магдалины. Ну и сюда я без труда забралась и открыла замок на ее двери. Когда профессор Петрониус и хозяйка лягут спать, Беатриче попробует выйти из дома. Пес принадлежит хозяйке, и на ночь она его запирает на кухне. Я сказала Беатриче, что мы будем ждать ее в парке.

Они вернулись на Сирл-стрит, а оттуда – в парк Линкольн-Инн-Филдс. Там они присели на парковую скамью и стали ждать, пока погаснут огни на первом этаже. Наконец дом погрузился в темноту, но Беатриче все не появлялась.

– И сколько мы будем ее ждать? – спросила Диана. – Мне уже надоело.

– Столько, сколько потребуется, – сказала Мэри. – Может быть, за всю ночь она не найдет возможности выйти, и тогда нам придется вернуться. Я надеюсь, она сможет найти ключ от входной двери!

– Он обычно хранится недалеко от входа на случай пожара, – заметил Ватсон. – Меня скорее тревожит, как бы ее за поисками не застал профессор Петрониус, и тогда в будущем он усилит охрану.

Они ждали и ждали – казалось, ожидание занимает много часов. Мэри разок попробовала проверить время, взглянув на наручные часы, но в темноте не могла рассмотреть стрелок. Наконец входная дверь открылась, и на пороге появилась фигурка, закутанная в плащ. Наконец-то Беатриче подоспела! На голову ее был накинут капюшон, однако Мэри рассмотрела ее бледное лицо в свете ближайшего уличного фонаря. Она осторожно закрыла за собой дверь, сбежала по ступенькам и поспешила к парку.

Входя под тень деревьев, она выглядела крайне растерянной.

– Сюда! – окликнула ее Мэри, стараясь говорить приглушенно. Беатриче была совсем близко, их разделяло всего несколько футов.

Беатриче встала как вкопанная.

– О, я так рада вас видеть! – прошептала она. – Давайте скорее уходить. Когда я выходила, профессор Петрониус храпел во сне, и эта женщина, я думаю, тоже спит. Но ее комната находится возле кухни, так что я точно ничего не знаю. Не нужно, чтобы кто-то из них заметил мое отсутствие!

– В любом случае кто-то уже проснулся, – заметила Диана. – Видите свет?

Она была права – верхний свет в окнах, казавшийся до того бледным, сейчас явно стал ярче. Кто-то прибавил газа в лампе. Неужели Беатриче уже хватились? Если даже и нет, это могло произойти в любой момент. Послышался лай собаки.

– Бежим, – сказала Мэри. – По правой дорожке, скорее!

Она бросилась бежать по аллее, огибавшей парк, между живой изгородью по правую руку и высокими деревьями – по левую. Эта боковая дорожка казалась безопаснее, чем центральная аллея, которая вела к центральной беседке, и выводила на угол у Королевской коллегии хирургов. Как помнила Мэри, оттуда вела еще одна улица, выходившая – она была почти уверена – на Хай-Холборн, в нужном направлении. Туда и следовало бежать. Она развернулась на ходу, чтобы убедиться, что за ней следуют. Диана промчалась вперед, обгоняя ее, а позади Ватсон пытался помочь Беатриче, которая уклонялась от него, даже на бегу следя, чтобы не соприкоснуться с ним руками. Мэри постаралась догнать Диану. Они мчались со всех ног, ботинки глухо топотали по влажной земле. Слева появился гигантский абрис Коллегии хирургов, справа открылся проем ворот и та дорога, которую Мэри подметила сегодня утром. Они почти добежали, почти выбрались на улицу, которая должна была их вывести, и погони пока еще не было.