— А вы ему не звонили? Может, он и не выехал?

— Такого просто не может быть! — вмешался Петька.

— Если узнаю, сообщу!

— Буду вам страшно благодарна!

И она улыбнулась ему чарующей улыбкой. Лейтенант вспыхнул. Ипопрощался.

— Да, вечерок выдался! — рассмеялся Корабелов.

— Нам вообще-то пора, — сказал Петька. — Итак неприятностей не оберешься.

— Я вас отвезу! — вызвался Корабелов.

— Нам только до станции, — поскромничал Кирилл.

— Ну нет, Шурка, отвезем их в Москву! Такие героическиеребята!

— Отвезем! Только тебе-то зачем ехать?

— Я боюсь! Боюсь одна оставаться после этого…

— Так и быть, — согласился Корабелов. —Честно признаться тебе, Маришка, я так рад…

— Чему?

— Тому, что этот тип не будет твоим мужем!

— Я тоже! — вырвалось у Кирилла.

Марина звонко рассмеялась.

Они проехали по шоссе уже километров пятнадцать, как вдругПетька завопил:

— Стойте! Стойте! Это Медынский!

В самом деле на шоссе стоял Медынский и голосовал, пытаясьхоть кого-то остановить.

— Всеволод Григорьевич! — выскочил из машиныПетька. — Всеволод Григорьевич! Что с вами случилось?

— Настоящий кошмар! Я… Сначала спустило колесо, потомтолько я поехал, лопнул вентиляционный ремень, а теперь еще одно колесоспустило, и запаски больше нет! Я чуть с ума не сошел! такое невезение со мнойпервый раз, черт знает что! И сотовый свой я сдуру дома оставил. Одним словом,кругом шестнадцать!

— Ничего, Сева, — засмеялся Шура. — Затотеперь начинается полоса везения! Во-первых, ты встретил нас. Во-вторых,Воскресенский арестован. А в-третьих, ты встретил нас всех живыми. И это самоеглавное.

На следующий день утром Петька и Кирилл помчались к Ляле.Она открыла им, и глаза у нее были счастливые.

— Петя, спасибо тебе!

— За что? — растерялся Петька.

— За все вообще…

— Да ладно тебе. Главное, ты довольна. А где ВладиславРусланович? У нас к нему дело!

— Он бреется! — восторженно сообщила Ляля. —А тетя Сима… она… Вы только не ругайтесь! Она побежала в магазин! Сказала, чтопросто не в силах больше сидеть взаперти…

— И правильно! Ей больше взаперти сидеть не надо! Онисвободны, Лялька! — что было силы хлопнул ее по плечу Кирилл.

— Почему?

Но тут появился свежевыбритый Владислав Русланович.

— О, друзья мои! Весьма рад вас видеть!

— Владислав Русланович! Воскресенский арестован! —сообщил Петька.

— То есть как? Но ведь у вас не было никакихдоказательств…

— Его взяли, можно сказать, с поличным! При покушении…

— При покушении? На кого?

— Ну… это… В общем, на нас и на артиста Корабелова!

Тут друзьям пришлось все подробно рассказать Кострючко.

— И знаете, — подвел итог рассказу Петька, —он, по-моему сумасшедший. Мне так показалось…

— Ну не знаю, Петя, не знаю. Может, он и сумасшедший,но, как говорится, вполне вменяемый и дееспособный, — усмехнулся ВладиславРусланович. — И, думаю, ему придется за все ответить. Значит, теперь мыможем вернуться домой?

— Ну конечно! Но вам придется дать показания… Мы немогли умолчать о вас.

— Я понимаю! Вполне понимаю, хотя… Не хотелось бы,конечно…

— Петя, — вмешалась в разговор Ляля, — а прото, что я… мы…

— Про то, что Владислав Русланович твой отец, мы нислова не сказали. Это милиции не касается!

— Слава Богу! — вздохнула Ляля соблегчением. — И еще… Кирка, Петя, я хочу вас попросить… Не надо никомупро это рассказывать! И тем, кто в курсе, тоже скажите… Ну там, Даше, Игорю,Стасу… Не надо… Пусть никому не говорят! Я не хочу, чтобы мама знала….

— Почему? — воскликнул Кирилл.

— Не знаю… Просто… Она может расстроиться, а я не хочу…Лучше мы с папой будем видеться ну это… тайно. Я ее постепенно подготовлю, атам, может, и признаюсь.

— Это ты, Лялька, зря! — покачал головойКирилл. — Смотри, заврешься, потом не расхлебаешь!

— Я боюсь, вдруг она запретит мне видеться с папой?

— Вот если бы она уже тебе запретила, тогда бы я ещепонял твое вранье, а так… — пожал плечами Кирилл. — А вы тоже считаете,что ей лучше молчать? — обратился он к Кострючко.

Тот смущенно развел руками:

— Может, и в самом деле лучше постепенно…

«Может, ты и гениальный изобретатель, Кострючко, но неорел, — вспомнил Петька фразу из какого-то фильма. — Нет, не орел!»Но он разумеется, промолчал.

Тут вернулась из магазина Серафима Ивановна.

— Симочка! — радостно встретил ее ВладиславРусланович. — Мы можем хоть сейчас вернуться домой!

— Владик, что ты говоришь?

— Извините, — сказал вдруг Кирилл, — ВладиславРусланович и Ляля все вам расскажут, а нам надо идти, у нас еще уйма дел!Правда, Петь?

— Да, конечно, я совсем забыл! Нам пора!

Они быстро простились и выбежали на улицу.

— Хованщина, ты чего? — спросил Петька.

— Знаешь, мне там как-то душно вдруг стало! Не знаю,но… Не нравится мне этот Лялькин папаша! Слабак!

— Ну, не всем же быть героями, хотя я тоже от него не ввосторге, честно говоря.

— Я в каком-то кино видал, там тетка одна говорит:хороший ты мужик, но не орел! Вот и он тоже… Не орел!

Петька расхохотался.

— Квитко, ты чего ржешь?

— Я это самое кино тоже вспомнил! Еще в квартире!Здорово, Хованщина!

— Петь, а ты отцу своему про это расскажешь? Ну, проКострючко?

— Нет, не расскажу!

— Почему?

— Неохота, Кирюха, столько пришлось бы объяснять… Ипотом, боюсь, папа был бы разочарован…

— Тем, что он не орел?

— Вот именно!

— Ну а сейчас мы куда? Не домой же!

Петька задумался. Домой действительно не хотелось. И вдругон почувствовал, что очень соскучился по Даше. К тому же она и Софья Осиповнаимеют полное право знать, чем же кончилась вся эта история.

— Кирюха, давай к Лавре на дачу съездим, а?