— Да я и сейчас… — тихо ответил ей Радос и на удивленный взгляд жены постарался ответить улыбкой: — Чуть-чуть совсем.

Когда Дейр появился рядом, я не обратила внимания на то, как он одет, не похвалила его галантное обращение и очередной поцелуй в висок, а судорожно вцепилась в предложенную им руку.

— Что случилось? — Не прекращая улыбаться, профессор повел меня в празднично украшенную столовую.

— Нас разоблачили… — прошептала, едва разжимая стиснутые от страха зубы.

Других объяснений странным взглядам и словам его отца попросту не находилось. А потому за время ожидания быстро переодевающегося профессора я успела представить себе не одно завершение этого вечера, а целых двадцать, и все с неблагоприятным прогнозом.

А он спросил с улыбкой:

— Папа разоблачил? И каким образом, позвольте узнать?

— Понятия не имею. — Я посмотрела в его глаза и честно ответила: — Но более чем уверена в своей правоте.

— Вы ошибаетесь…

— А если нет?

Девятый пожал плечами и философски произнес:

— В таком случае, ошибаюсь я.

— Но! — Хотелось его растормошить, вывести из состояния спокойной благожелательности и донести наконец, что наш спектакль провалился.

— Ирэна, — Дейр резко развернул меня к себе, прижал и… чарующе улыбнулся, — возьмите себя в руки.

Произнесено это было то ли с угрозой, то ли с утонченной издевкой, на что я саркастически вспыхнула:

— Или что?

— Или в руки возьму вас я.

Едва дышащая, прижатая к его груди и неподвижная, я тихо возмутилась абсурдности подобного заявления:

— Да вы и так уже!

— В таком случае поцелую.

— Нашли чем пугать! Между прочим, нас ожидают куда большие потрясения, а вы…

А он отступил и, сжав мои пальчики в своей руке, повел дальше, многозначительно произнеся:

— Поцелую и не посчитаю нужным сдерживать себя.

— То есть как? Что вы имеете в виду? — После его слов меня охватило странное предчувствие беды, и морозная дрожь прошлась по телу, чтобы острыми иголками пронзить кончики пальцев.

— Продолжите в том же духе, и объяснения не потребуются, — заверил он миролюбиво.

— Вы хотите сказать, что нарушите условия нашего до…

Остолбенел, повернулся ко мне, испытующе прищурился и вновь вспомнил ругань с морских пристаней:

— Ирэна, я шутил! Это было простое дружеское подтрунивание. Слышите? — Взял вторую мою ладошку в руку, аккуратно ее сжал. — Ну же, успокойтесь, дышите.

Легко сказать и очень трудно сделать. Я успела накрутить себя, успела представить худшее развитие событий и даже пути отступления. Все-таки взгляд Радоса Лесски не сулил ничего хорошего, впрочем, как и плохого. Знать бы, что он имел в виду, говоря супруге о своих опасениях.

И я протяжно выдохнула, растворяя покалывание в пальчиках, а девятый с обеспокоенной полуулыбкой посоветовал:

— Глубже, еще…

Повиновалась, сердито заметив:

— Ваше простое дружеское подтрунивание… — Хотела сказать: «доводит до белого каления», но он опередил, завершив фразу по-своему:

— Чуть ли не стоило мне жизни. Я понял. Впредь поберегусь. — Маг развернулся и, положив мою руку на сгиб своего локтя, повел дальше. — Ну а теперь, когда вы успокоились, мы можем наконец-то узнать, какой нас ожидает сюрприз.

— Всевышний, но почему нас?

В ответ прозвучало лаконичное:

— Потому что для моих родителей мы пара.

Невольно взглянула на зеркало, в котором мы отражались. Он светленький, голубоглазый, я темненькая, зеленоглазая, держимся за руки, шепчемся, как влюбленные, и ко всему прочему одеты в одни и те же цвета: темной стали, бордовый и черный. Только сейчас заметила, что этот костюм Дейра ему некогда подобрала я.

— Почему вы одеты так? Со стороны может показаться, что вы излишне привязаны и…

— Не знаю, о чем вы, — отозвался профессор, — все, что хотелось мне, так это… похвастаться матери непревзойденным вкусом моей невесты.

На этом наше шествие по коридору завершилось попаданием в изысканно обставленную столовую, выполненную в светлых тонах кремового и бирюзового. И самое время отдохнуть от переживаний, но Дейр, к моему ужасу, не ошибся. Его слова стали пророчеством столь точным, что не успели мы занять места за празднично украшенным столом, как София Лесски восторженно защебетала:

— Радос, дорогой, я более не могу ждать! Давай расскажем им о нашем сюрпризе.

— Милая, будет лучше, если мы подождем окончания ужина. Дело в том, что сюрприз ожидает и нас.

И глава семьи Лесски опять одарил меня странным взглядом. Я вздрогнула, девятый незаметно взял мою ладошку в свою руку, погладил, произнося:

— В таком случае откладывать его не стоит. Лучший из возможных подарков я уже получил. — Искрящийся взгляд на меня и слова, произнесенные почти шепотом: — Что может с ним сравниться?

— Кое-что все-таки может, — начал было Радос, но его опередил счастливый голос Софии:

— Мы отправили запрос на заключение брачного договора между нашими семьями!

— Всевышний! — выдохнули мы оба и почему-то схватились за руки.

Не знаю, в какую западню попал стихийник, но я со всем ужасом осознала, что теперь папенька в курсе моего нынешнего места пребывания. Что может быть хуже? Однако могло…

— И сегодня получили ответ! — возликовала счастливая мать, игнорируя абсолютно несчастный взгляд собственного сына. Правда, посмотрев на меня, она неожиданно поторопила супруга: — Дорогой, скорее зачитай его! Они такие перепуганные… — прошептала настороженно, а затем заявила с улыбкой: — Но я уверена, возможность жить под одной крышей сгладит неожиданность сообщения.

— Ты ошибаешься, милая, — ответил глава семьи. — Дело в том, что они уже заключили договор, подобный брачному, — лукавый взгляд на нашу с Дейром замершую композицию и почти улыбка, — сроком на четыре года с обязательным проживанием под одной крышей.

— Давно? — восторженно прошептала София, ничуть не обидевшись на провал собственного сюрприза.

— Как я понял… с первой встречи.

— Какая потрясающая новость! — возопила мать профессора и подскочила к нам.

— Да-да… — произнес глава семьи и, пошевелив бровями, подмигнул онемевшему девятому. А во взгляде Радоса без проблем читалось: «Добегался, сынок!»

— Какое счастье! — София в обе щеки расцеловала меня. — Какой сюрприз! — Той же участи удостоился и Дейр. — Совершенная неожиданность!

— Да… да…

Ответили мы растерянно и вразнобой, на что она опять не обратила никакого внимания. И крепко обняла нас, проворковав: