Мне не показалось? Я с удивлением открыла глаза, посмотрела в просвет между шторой и стеной.

— Вы не знаете, во что ввязываетесь! — Барон Кервас вскочил и, уперевшись о стол кулаками, навис над профессором.

Дейр откинулся в кресле, заявляя с улыбкой:

— Ошибаетесь. Я в это дело даже не вник, но инициатора травли уже определил.

— Что?!

Хрипящее восклицание сэра Норвилла прокатилось по комнате эхом.

— Для непонятливых назовем это поучительной передачей крибы по цепочке «друзей», — вновь улыбнулся девятый и заметил с сомнением: — Однако ее срок — это и ваш срок, а значит, у всех скитаний девушки была определенная цель. Не скажете какая?

— Я просто хочу вернуть…

— Конечно, хотите. Хотите вернуть ее в ту же цепочку друзей, — жестко оборвал его профессор, сверкнув серебром прищуренных глаз, — ведь вы не добились нужных результатов травли.

— Нет, я не…

Стихийник неожиданно исчез из кресла и оказался за спиной барона, процедив у самого его уха:

— И не добьетесь, уж я за этим прослежу.

Это был удар под дых, и Томас Норвилл захлебнулся собственным воплем:

— Она вам еще устроит!

— Да-да, она и так меня устраивает, — добросердечно заверил девятый.

Как из кабинета испарились мой бывший жених и его перепуганный адвокат, я не заметила. А очнулась стоящей рядом с профессором, который, заглядывая в мои глаза, недоуменно заметил:

— Странно. Она на собственное имя не реагирует.

— Вполне возможно, оно было неправильно произнесено, — предположил присутствующий здесь же огневик и просиял шкодливой улыбкой: — Нужно с придыханием и во время поцелуя.

— Воздержусь, — хмыкнул Лесски, глядя на меня. — А это действительно наша Ирэна?

— Наша, я ее почти все время за руку держал.

— Но она какая-то не такая. Молоденькая очень и растрепа… кхм, растерянная, выглядит как ребенок.

— Этот ребенок чуть не повторил фокус с воронкой.

— Опять, да? Это замечательно! — восторженно прошептал Дейр и аккуратно взял мое лицо в свои ладони. — Ирэн, возвращайтесь на грешную землю, у нас на сегодня запланированы опыты… то есть экспе…

— Исследования, — подсказал Его Величество Дворецкий.

— Именно они, — заключил девятый и нахмурился, вглядываясь в мои глаза: — Рэш, ну моргни хотя бы…

И я моргнула, а потом еще раз и еще, и до тех пор, пока по щекам не потекли слезы облегчения и, возможно, счастья.

— Очнулась, — констатировал огневик и тут же добавил: — Я только что вспомнил! У меня там стирка…

— Ты стиркой не занимаешься, — отстраненно заметил нахмурившийся профессор и запоздало о чем-то также вспомнил: — Ганс, погоди!

Но тот уже растворился в воздухе, оставив меня тет-а-тет со стихийником.

— Извините, — говорила, с трудом сдерживая всхлипы, — я просто, я…

— Ирэна, — вздохнул правообладатель, — успокойтесь и возьмите платок.

— Просто я даже не думала, что вы… То есть вы… конечно, другой, но…

— Да-да, я понял, — едва разжимая зубы, произнес он в надежде, что расстройство мое вскоре закончится. Но желание объясниться меня не оставляло.

— Полагаться на вас и верить… — Мои мысли путались, руки искали платок, а девятый стоял рядом, тихо ругался и поминал хитрого дворецкого и его прозорливость. — Не… не привыкла совсем, а тут… — руки наконец-то нащупали что-то подходящее для утирания слез. На профессора я не смотрела, да и не могла из-за водянистого тумана, застилающего мои глаза.

— Ирэн, успокойтесь. Я уже понял, что для вас помощь со стороны мужчины — это нонсенс.

— Вы по-поняли? — потянула предложенный платок на себя. — Какой вы проницательный.

— Очень, — согласился он изменившимся голосом и хмыкнул: — А еще я молодой и жить хочу долго. — С подобным заявлением я была всецело согласна, кивнула. От него послышалась веселая усмешка и слова: — А раз вы с этим утверждением согласны, то не душите меня шейным платком.

— Что? — пальчиками потянулась выше, нащупала мужскую шею и дернувшийся кадык. — Ой, из-звините.

— Ничего страшного, — заверил Дейр и вручил искомое в мои руки.

В смущенье просипела слова благодарности, а они нечаянно закончились звонким всхлипом.

— Стойте, — взмолился девятый, — не надо плакать! Хотите этот, держите этот. — Он рваными движениями развязал шейный платок, вручил его мне и замер, спросив с опаской в голосе: — Теперь вы довольны?

— Я? — Других слов не было.

Растерялась под негодующим светло-голубым взглядом и вопросом, крупно написанным на лице мужчины: «Сбежать уже можно или все еще нельзя?» Впрочем, ждать ответа на неозвученный вопрос он не стал и начал спиной отступать к выходу.

— Предположим, что довольны. — Предостерегающе глядя на меня, он сделал робкий шаг назад, выждал мгновение и увереннее произнес: — Итак, Ирэна, приведите себя в порядок, и давайте…

— Что?

— Для… для начала давайте позавтракаем.

Я кивнула, стихийник сделал еще один шаг назад, оглянулся на дверь и решил меня приободрить:

— Нас ждут опы… кхм, исследования!

Еще два шага. Схватился за дверную ручку, мгновенно повеселел и посоветовал:

— Так что поторопитесь!

И он исчез за дверью, оставив меня с платками, вопросами и невыплаканным морем слез.

— Что это? — Я с сомнением смотрела на предложенный состав и не спешила его пить.

Находящиеся в лаборатории Ганс и Дейр взирали на меня с интересом первооткрывателей, выжидали, когда же после всего употребленного проявится нужное свечение. Но до сих пор я знала, что попадает в мои руки и, следовательно, в меня, мысленно раскладывала составы на ингредиенты и понимала происходящий беспредел. А вот теперь с удивлением воззрилась на очередной продукт бурной мысли экспериментатора, затем и на самого девятого.

— Так что это?

— Вот, видишь! Она в себе и даже составы разбирает. — Лесски со шкодливой улыбкой толкнул огневика локтем. Его Величество Дворецкий радости стихийника не разделил, нахмурился.

— Будь Ирэн в себе, она бы чашке шоколада со сливками не удивлялась.

— Может, не узнала, — отмахнулся Дейр, продолжая сканировать мои потоки. — Устала или отвлеклась на мгновенье. Ничего страшного.

В сравнении с утренними событиями страшного действительно было мало, мысленно согласилась я и сконцентрировала все свое внимание на чашке. После вспышки злости, недоверия и истерики мои чувства словно бы вымерзли, реакции притупились, а эмоции значительно поблекли. Теперь у меня, как у Ганса, появилась тяжелая маска с каменным выражением лица. Посмотрела на него, сравнивая, и огневик тут же отреагировал на взгляд, спросил с беспокойством: